Картина кровью. Владимир Колычев
смотрела не подполковник полиции, не начальник уголовного розыска, а обыкновенная женщина, находящаяся на перепутье судьбы.
Муж ушел, бросив ее в положении, – как жить дальше? Хорошо, если Макар пойдет навстречу, а если нет?
– Я так понимаю, Илья не при делах? – Макар очертил пальцем две параллельные линии, как будто по строчкам в книге судьбы прошелся.
– Ты при делах!.. Ты даже не представляешь, как я хочу тебя обидеть!.. – Марина разочарованно смотрела на Капитонова.
Макар должен был плясать от предложенной радости, а он стоит как в штаны сходил.
– И какой месяц… ты хочешь меня обидеть?
– Четвертый.
– Поздравляю. – Макар чувствовал себя не в своей тарелке.
Ребенок, да еще от Марины, – это здорово. Но в голове каша. Молочная.
– Кого?
– Нас!..
– Может, ты думаешь, что я шучу?
– А я, по-твоему, могу думать?.. Мне нужно прийти в себя.
– Я тебе все сказала! – Марина вздохнула и направилась к выходу.
– Я зайду, – сказал Макар, усаживаясь в кресло.
Макару действительно требовалось время, чтобы прийти в чувство, но при этом он уже знал, что будет дальше происходить. Он, простив Марину, пулей соскочит с кресла, рванет к ней. Илья от нее ушел, она свободна. У него, конечно, есть гордость, но ребенок – его ребенок! – менял все. И к лучшему. Марина станет матерью, он – отцом, а Илья пусть тешится со своими шлюхами.
Из кресла он вскочил минут через пятнадцать. Пришел в себя, выстроил план на будущее и рванул к Марине. Но, как оказалось, она ушла домой, опечатав кабинет.
Макар позвонил Славиной, но она не взяла трубку. Капризничает. Но ведь он ей звонил, Марина, конечно же, это оценит и очень скоро смягчится. Или даже сама позвонит и пригласит на огонек. А может, и сама к нему приедет.
Макар задумался. Дома у него, признаться, беспорядок, надо бы прибраться. А сегодня воскресенье, служба особо не держит.
Он уже собирался отправиться домой, но позвонил Ворошилов.
– Товарищ майор, «все»! – изнывая от скрываемого восторга, сообщил он.
– Что значит все? Все только начинается!
– Да это понятно! Иршову взяли и Калинину, уже в машине, уже везем.
– Это хорошо.
– Правда, они все отрицают.
– А телефоны зачем отключили?
– Ну так братва…
– Братву будем выпускать… – заявил Макар.
В его распоряжении имелись всего две камеры, в одной сейчас находился Кузнецов, а в другой – Смирнов. Последнего можно выпускать, а Кузнецова надо бы еще подержать. Может, он и не знал, что Ворошилов – сотрудник полиции, но права распускать руки ему никто не давал. Вадим заявлять на него не собирался, но пару дней отморозка можно подержать. А Иршову и Калинину можно в одной камере закрыть, следствию это не помешает. У девушек имелось достаточно времени, чтобы обсудить линию защиты, продумать и обсудить нюансы, синхронизировать показания.
Так Макар и поступил. Смирнова отпустил, а Кузнецова оставил до послезавтра. Одну камеру освободили, можно сказать, подготовили к приему женщин. Камера небольшая,