Оборотная сторона любви. История расставаний. Сабин Мельхиор-Бонне
таким образом, это было не ее призвание, но воля ее «мужа», направившего ее по нелегкому пути монастырской жизни. Неужели он так мало доверял ей, что решился на такое принуждение? «Ты боялся, что я, как Лот, оглянусь назад, и поэтому заставил меня первой постричься в монахини? Ты вручил меня Богу до того, как постригся сам. Я сознаю твое недоверие, оно вгоняет меня в краску и заставляет ужасно страдать».
Элоиза не может, не желает отрекаться от своего прошлого; она мучается из‐за этого искалеченного мужчины, жестоко наказанного за то, что любил ее. Она думает только о нем, об угрозах со стороны врагов и о подстерегающих его опасностях. Кто-то прославлял ее кротость? Восхищался ее целомудренным поведением? Но все ложь, она не излечилась. Рыдающая лицемерка, притворщица, она не способна на раскаяние, ей кажется, что ее сердце закрыто для милости, потому что она думает только о том, чтобы угодить Абеляру, тем самым удваивая оскорбление, наносимое Богу: «В моем бедном сердце нет раскаяния, и я не могу угодить Богу». Даже во время мессы, когда она молится, мысли ее не чисты: «Мое воображение захватывают непристойные видения»; даже во сне ее преследуют сладострастные воспоминания и пробуждают желания: «И в постели я не нахожу покоя». Абеляр день и ночь присутствует в ее мыслях: «На этом свете меня держит только сознание того, что ты живешь».
Израненное сердце Элоизы горячо протестует, и этот протест сквозит в письмах, написанных после 1132 года; теперь она обращается не к супругу-любовнику, но к «Учителю», который является ее «отцом» благодаря своей учености, «братом» по вере и олицетворяет власть. Бдительная аббатиса, она напоминает ему о его долге перед ней самой и перед сестрами: на него возложена обязанность обучать монахинь-затворниц, вести соответствующий образ жизни, сочинять гимны, которые будет нетрудно исполнять; он же, видимо, пренебрегал своими обязанностями. Когда его не было, Элоиза молила хотя бы о наставлениях, хоть о нескольких словах утешения; мог ли любовник-муж-аббат быть равнодушным? «Как только твое желание угасло, прекратилась всякая демонстрация любви…»
Ответ, который она получила, был ответом удалившегося от мира монаха: отныне он любит свою «сестру» во Христе. Прошлое должно быть забыто, потому что единственный настоящий возлюбленный – это Христос. Вина Элоизы не столь велика; из ее одаренности, страданий и борьбы будет сплетен венок святости: «Следуй за мной по пути милости, как шла за мной по дороге греха… скорби вместе со святыми женщинами… Я верю, что твоими молитвами я обрету то, чего моя собственная молитва достичь не может». Они останутся мужем и женой, навсегда разлученными, но мистическим образом связанными. Да будет так.
Роли для истории распределены. Нежность, терпение, кротость, самоотречение делают из величайшей и столь современной для своего века влюбленной женщины истинную аббатису. Ее любит паства и духовенство, ее знание древних языков и благочестие вызывают восхищение. Репутация Элоизы так безупречна, что аббат Бернар