Чудовище без красавицы. Любовь Александровна Хилинская
уже было готово сорваться резкое замечание.
– Что вы сделали с моими глазами? – решила она сменить тему. – И что значит – прислали сюда? Я что, почтовый конверт, чтоб меня присылать?
– Я навел справки о мире, откуда вы прибыли, – произнес какую-то странную фразу мужчина. – магии там нет, но развитие шагнуло дальше нашего.
– Что вы мелете? – вздернула бровь в ответ женщина. – Мой мир! Конечно, если взглянуть на ваше странное жилище, то только и остается предположить, что вы сумасшедший деспот, который живет по средневековым законам! Но я так не хочу! Я требую проводить меня куда-нибудь, откуда я смогу вернуться в «свой» мир! Я хочу жить в комфорте, спать в удобной постели и носить ту одежду, что мне по нраву, а не вот это вот все! – резко провела она рукой вдоль тела и вспыхнула, поняв, что оппонент уставился на ее грудь.
– Удобную одежду? – хмыкнул он. – Если вы называете удобным то, в чем мы вас нашли в лесу, то что ж, не могу препятствовать! Только имейте в виду, что в таком виде вас будут сношать все и каждый. Или вы именно этого и добиваетесь?
Алина потеряла дар речи и гневно сжала губы, сверля взглядом чудовище. А тот шагнул вперед и протянул руку к вороту ее платья, схватив и подтянув к себе таким образом, что лицо женщины оказалось почти напротив его лица с раздувающимися от злости ноздрями.
– Хочешь этого? – прошипел он. – Тогда раздевайся! – и дернул платье, которое с треском начало рваться.
Алина ахнула возмущенно, зашипела как кошка, вцепилась одной рукой в запястье мужчины, а второй как следует приложила его по щеке, с тайным удовлетворением подметив, как там немедленно появился отпечаток ее ладони.
– Что вы себе позволяете? – воскликнула она, отступая и сжимая разорванный ворот платья пальцами.
Глаза ее гневно полыхали, щеки алели, а брови хмурились. Так она обычно смотрела на расшалившихся учеников, и это всегда безотказно действовало. На школьников. На этого же мужлана нет. Он ухмыльнулся, дотронувшись до пятна, качнулся в сторону женщины, чем вызвал в ней противный страх, липкой волной прокатившийся от затылка до пяток, но внешне это никак не отразилось. За долгие годы учительства было бы странно, если б не получилось отрастить толстую шкуру и не пасовать перед грубиянами и хамами. А это чудовище и было именно таким. Об уважении к женщинам, похоже, он не слышал и вряд ли когда-то задумывался, что они тоже люди.
– Позволяю то, что вы позволяете! – ответил, чуть растягивая слова. – Или вы думали, я буду перед вами тут расстилаться? Мне нужно, чтобы вы выполнили свое предназначение в кратчайшие сроки, и потом можете катиться на все четыре стороны, оракул сказал, что врата откроются перед вами в любое место, куда вы пожелаете. Так что и в ваших интересах действовать побыстрее.
– Не понимаю, о чем вы! – холодно бросила Алина, кинув взгляд на диван.
Ей бы хотелось сейчас устроиться где-нибудь в тепле, так как по ногам волокло холодом, да и стоять в жутких ботинках было совсем неудобно. Бедные здешние дамы!