Не любовь. Не с нами. Наталия Романова
злости, всего напускного, лишнего, как шелуха, всплывало единственная и истинная потребность – обладать этой ненормальной женщиной. Здесь, сейчас, безотлагательно, позабыв о собственном терпении.
Глеб углубил поцелуй, всё так же на весу прижимая к себе тоненькое тело, второй рукой подхватил под ягодицы, заставив обхватить ногами себя за талию. Он беспорядочно обрушивал жадные губы на красивое до одури лицо, шею, ключицы, скользил по плечам, превращая поцелуи в лёгкие укусы, дурея от вкуса, запаха, страстного ответа.
Всего лишь несколько шагов к левой двери автомобиля, всё с той же ношей в объятиях, быстрое движение руки: в бардачке были презервативы, абсолютно точно были. Иначе он взорвётся, как водородная бомба, оставит после себя бесконечные разрушения.
Память не подвела, защита нашлась быстро. Остальное лишь дело техники и охватившего двоих безумия. Прямо на опасном перевале, под ливневым дождём.
Она крепко цеплялась за плечи, исступленно царапалась, стонала, как обезумевшая, пока Глеб расправлялся с латексом, одновременно держа на весу женщину, которую желал до помутнения рассудка, белых мушек в глазах. Ту, из которой хотелось выбить всю дурь.
Хотел. Сейчас. Всегда. Бесконечно. Безумно. Бешено.
Кружево он стаскивать не стал, не смог пересилить себя, выпустить из рук. Не мог напиться поцелуями, вкусом, запахом, страстным, безумным ответом. Лишь отодвинул в сторону, отмечая полную готовность, жажду, такую же снедающую, невыносимую, как и у него.
Вошёл сразу, резко. Насадил на себя, с алчной жадностью вкусил громкий стон, и сразу начал двигаться, направляя обезумевшую женщину, которая захлёбывалась в адреналине, нечеловеческом возбуждении, истовом желании.
Глеб двигался ритмично, как отбойный молоток, входил на всю длину и выходил так же. Слизывал слёзы, перемешанные с ливнем с красивого лица и продолжал, продолжал, продолжал – ещё и ещё, целую вечность, пока не замер от сильнейшей пульсации, пронзительного крика, а после кончил сам.
Глеб не помнил, когда и куда отбросил презерватив, он сосредоточился на обмякшей в его руках женщине. Осторожно усадил на пассажирское сидение, кое-как, максимально быстро привёл себя в порядок, потом вернулся к ней.
Красивая, какая же она красивая… Невыносимо желанная, даже сейчас, сразу после безумного, ненормального секса, посредине дороги, между отбойником и капотом внедорожника.
Видимо, всё должно было завершиться именно так, а может быть… начаться?
Глава 1. Ирина
Кто решил, что сделать глянцевый натяжной потолок в жилой комнате отличная идея? Я таращилась на лакированную поверхность, и чувствовала себя, как на операционном столе или столе для вивисекции. По моим представлениям, конечно, как на операционном столе, хоть двадцать пять лет жизни я обходилась без врачебных манипуляций, и «вивисекция» – слово в моём лексиконе чужеродное.
Раздраженно перевернулась