Засекреченная война. Геннадий Николаевич Майоров
на 25.IX-43 г. (Совершено секретно). Орёл, 4 октября 1943 г.)
3. Первые жертвы оккупации
Советская пропаганда здорово «запудрила мозги» всем послевоенным поколениям, настойчиво проводя мысль, что в годы Великой Отечественной «народ героически сражался с врагом под руководством партии и правительства…» Увы, всё больше документов той эпохи показывают трусость и беспомощность власти, в том числе и спецслужб, обязанных организовать грамотное и эффективное сопротивление врагу на временно оккупированных территориях. Пламенных речей и разного рода «указивок» было предостаточно, но вот практических дел, как показало время, катастрофически не хватало, чтобы противостоять опытному врагу. Достаточно сказать, что на Орловщине оказались брошенными на произвол судьбы тысячи рядовых коммунистов и комсомольцев, которых потом, после освобождения, «компетентные органы» пытали на предмет
сотрудничества с оккупантами, хотя люди в большинстве своём шли в услужение из-за элементарного куска хлеба.
Как из Брянска, так и из Орла, едва неприятель вторгся в пределы городов, органы советской власти и НКВД исчезли в числе первых. Впрочем, так происходило и в других регионах. Вот лишь одна из многочисленных сводок Управления политпропаганды товарищу Мехлису: «Со стороны
ряда работников местных партийных и советских организаций, а также милиции и НКВД вместо помощи частям в борьбе с диверсантами и националистическими группами отмечаются факты панического бегства с оставлением до эвакуации районов, сёл и предприятий на произвол судьбы…»
Хрестоматийным стал факт, как в Орле спокойно курсировали трамваи, когда фашистские танки громыхали по Комсомольской улице, люди стояли в магазинных очередях с разинутыми от удивления ртами. Свидетели вспоминают, как одна из машин остановилась возле пивнушки, что располагалась невдалеке от Михаило-Архангельской церкви, и молодой офицер с улыбкой подошёл к мужикам, смакующим янтарный напиток, попросил его угостить… Но ещё за час-другой до вторжения, когда Орёл погрузился в зловещее предчувствие, началось форменное мародёрство: люди, видимо, осознали, что власти в городе уже нет никакой, и времени даром не теряли.
Рассказывают, что из здания Госбанка шустрые пацаны пытались выносить мешки с деньгами, но у Александровского моста мешки разорвались, купюры разлетелись, что привлекло внимание немцев. И ребятишки от греха подальше бросились наутёк. (ЛАА, Беседа с А. Корнюхиным, В. Панковым, 1982 г.)
Удивительное дело, но в разного рода мемуарах встречаются эпизоды как отряды НКВД и военных героически сражались на подступах к Орлу и в самом городе. Однако жители, оказавшиеся в тот момент на улицах, что-то не припомнят грохота боя, присущего мощной и организованной оборонительной операции. «Мне в то время было лет 9-10. С пацанами мы играли в районе Посадских улиц, когда вдруг из переулка выскочила небольшая танкетка или бронемашина, сейчас не помню точно… Вышел дядька в чёрном комбезе, улыбнулся и поманил нас к себе. Мы поначалу думали, что это наш танкист.