Русская поэзия XIX века. Алексей Толстой

      Вот мчится тройка удалая

      Вдоль по дороге столбовой,

      И колокольчик, дар Валдая,

      Гудит уныло под дугой.

      Ямщик лихой – он встал с полночи,

      Ему взгрустнулося в тиши —

      И он запел про ясны очи,

      Про очи девицы-души:

      «Ах, очи, очи голубые!

      Вы сокрушили молодца;

      Зачем, о люди, люди злые,

      Вы их разрознили сердца?

      Теперь я бедный сиротина!..»

      И вдруг махнул по всем по трем —

      И тройкой тешился детина,

      И заливался соловьем.

      К Тебе, мой Бог, спешу с молитвой:

      Я жизнью утомлен, как битвой!

      Куда свое мне сердце деть?

      Везде зазыв страстей лукавых;

      И в чашах золотых – отравы,

      И под травой душистой – сеть.

      Там люди строят мне напасти;

      А тут в груди бунтуют страсти!

      Разбит мой щит, копье в куски,

      И нет охранной мне руки!

      Я бедный нищий, без защиты;

      Кругом меня кипят беды,

      И бледные мои ланиты

      Изрыли слезные бразды.

      Один, без вождя и без света,

      Бродил я в темной жизни сей,

      И быстро пролетали лета

      Кипящей юности моей.

      Везде, холодные, смеялись

      Над сердцем пламенным моим,

      И нечестивые ругались

      Не мной, но Именем Твоим,

      Но Ты меня, мой Бог великий,

      Покою в бурях научил!

      Ты вертоград в пустыне дикой

      Небесной влагой упоил!

      Ты стал кругом меня оградой,

      И, грустный, я дышу отрадой.

      Увы! мой путь – был путь сетей;

      Но Ты хранил меня, Незримый!

      И буря пламенных страстей,

      Как страшный сон, промчалась мимо;

      Затих тревожный жизни бой…

      Отец! как сладко быть с Тобой!

      Веди ж меня из сей темницы

      Во Свой незаходимый свет!

      Всё дар святой Твоей десницы:

      И долгота и счастье лет!

      Люблю грозу в начале мая,

      Когда весенний, первый гром,

      Как бы резвяся и играя,

      Грохочет в небе голубом.

      Гремят раскаты молодые,

      Вот дождик брызнул, пыль летит,

      Повисли перлы дождевые,

      И солнце нити золотит.

      С горы бежит поток проворный,

      В лесу не молкнет птичий гам,

      И гам лесной и шум нагорный —

      Все вторит весело громам.

      Ты скажешь: ветреная Геба,

      Кормя Зевесова орла,

      Громокипящий кубок с неба,

      Смеясь, на землю пролила.

      Гроза прошла – еще курясь, лежал

      Высокий дуб, перунами сраженный,

      И сизый дым с ветвей его бежал

      По зелени, грозою освеженной.

      А уж давно, звучнее и полней,

      Пернатых песнь по роще раздалася,

      И радуга концом дуги своей

      В зеленые вершины уперлася.

      Уж солнца раскаленный шар

      С главы своей земля скатила,

      И мирный вечера пожар

      Волна морская поглотила.

      Уж звезды светлые взошли

      И тяготеющий над нами

      Небесный свод приподняли

      Своими влажными главами.

      Река воздушная полней

      Течет меж небом и землею,

      Грудь дышит легче и вольней,

      Освобожденная от зною.

      И сладкий трепет, как струя,

      По жилам пробежал природы,

      Как бы горячих ног ея

      Коснулись ключевые воды.

      Есть в светлости осенних вечеров

      Умильная,