.
сухо бросил я, пожимая ее.
– О как! – воскликнул собеседник. – А прозвище? Негоже по Зоне с настоящим именем бродить.
– Что так?
– Хочешь верь, хочешь нет, каждому она дает новое имя. По поступкам.
– Так ты же Сенька.
– Тут такое дело: Сенька – это производное от «синька». Выпить ох как люблю.
Тоскливо вздохнув и тем самым продемонстрировав собеседнику полное недовольство его компанией, я снова посмотрел по сторонам, надеясь, что до него дойдет мой немой посыл.
Проведя взглядом по строениям, я заметил в глубине двора человека, размахивающего руками и стоявшего лицом к стене. Заинтересовавшись происходящим, я направился к нему. Подойдя ближе, заметил, что незнакомец не просто жестикулирует, а рисует. Остановившись неподалеку, я оперся плечом о ствол дерева и стал наблюдать.
Увлеченный своим занятием, мужчина не замечал ничего вокруг. Каждый взмах кисти дополнял картину на шершавом бетоне. По всей видимости, он только начал свою работу, и еще не совсем было ясно, что художник хочет передать. Я стоял и смотрел как завороженный. Всегда любил наблюдать за профессионалами своего дела, восхищаясь мастерством, фантазией, особым взглядом на окружающий мир.
И почему же природа не наделила меня хоть каким-нибудь талантом? Хотя, может, оно и к лучшему.
– А, вот ты где, – донесся голос Тихого из-за спины. – Красиво, правда?
Обернувшись, я приложил указательный палец к губам:
– Тише. Не мешай.
Снова взглянув на художника, я поймал на себе его взгляд. Приподняв кверху левую бровь, он несколько секунд смотрел на нас, затем приветственно махнул рукой Тихому и вернулся к работе. Картина приобрела кроваво-красный оттенок с черными силуэтами бегущих куда-то людей: разрушающиеся дома, перевернутые машины. Словно кадр из фильма о войне.
Положив кисть на одну из банок, художник отошел от своего произведения на несколько шагов, рассматривая его. И только в тот момент я заметил, что она как живая, но следом пришло осознание, что так оно и есть. Мерцающие всполохи красного зарева. Спасающиеся от него люди хаотично двигались из стороны в сторону. Разрушались постройки, падали вырванные с корнем деревья.
Открыв от удивления рот, я смотрел на работу мастера, словно загипнотизированный, не понимая, как такое возможно. К реальности, вернул голос Тихого:
– Удивительно, правда? Я так же себя чувствовал, когда впервые увидел его картину.
– Но как это, черт подери, возможно? – удивленно протараторил я.
– Свои краски Аниматор делает из каких-то особых артефактов. Возможно, из-за них картины оживают. А самое главное – его работы пророческие. Судя по этому рисунку, утром будет Всплеск.
Впечатление от увиденного не отпускало, а лишь усилилось после рассказа напарника. Переведя взгляд на место, где несколько мгновений назад стоял художник, я заметил, что ни его, ни красок нет. Словно сквозь землю провалился.
– А-а-а… – протянул я, не понимая, что произошло.
– Хех, это в его стиле – уйти не попрощавшись. Ладно,