Постижение смысла. Мартин Хайдеггер
и преобразовывать форму проявления силы, – свободу в самопересиливании силы. Сообразно этой основополагающей сути силы, она уже постоянно продолжает себя в расширении и повышении, позволяя этому привнесению считаться лишь более поздней добавкой, которая может выказать себя и быть замеченной лишь во внешнем процессе. Это протекающее в таком про-должении самопересиливание силы выказывает себя в разнообразных проявлениях, которые – в том виде, как они познаются – обретают толкование с помощью унаследованного набора-запаса метафизических понятий.
Ведут речь о «динамичном» – и полагают, что удастся лучше и точнее определить самопереполнение-потоп предоставленных самим себе и отпущенных на волю силовых процессов, если вообще не говорить о сущности силы.
Называют это «тотальным» и думают при этом о своеобразии сущности силы, выражающейся в том, что она не может терпеть ничего, что оставалось бы за пределами круга ее действия – ничего, о чем можно было бы еще говорить как о «действительном».
Указывают на «имперское», касаясь тем самым приказного характера силы, чтобы преодолеть который, следует просить, вести переговоры или выжидать удобного случая; ведь ее пересиливанию самой себя присуще приказное подчинение всего того, чему только ни случится обнаружиться в располагаемой ей округе.
Упоминают «рациональное», имея ввиду тот характер рассчетливости, который присущ всякому руководству, осуществляемому в приказном порядке, которое циркулирует в замкнутом кругу распределения сил и руководства ими.
Указывают на «планетарное», желая сказать, что осуществления силовых полномочий не только всякий раз «тотальны» в себе (будучи соотнесены с государством, с народом), но и устанавливают пределы свои только на границах населенного земного шара и его окрестностей, находящихся с распоряжении (атмосферы и стратосферы), что в то же время должно говорить о том, что планета в целом как структурное образование власти «вовлечена в действие», а потому неприступна для разведывания каким-либо планетарным противником.
Однако все эти и прочие признаки сущности силы никогда не достаточны – потому что они несущественны – для того, чтобы постичь махинативность как таковую, то есть для того, чтобы понять ее с точки зрения истории пра-бытия как форму господства Самоотвергающего пра-бытия и его истины, основание которой не положено; ведь такое понимание осуществляется единственно в ходе выбора, посредством которого махинативность как таковая будет зафиксирована на одной из сторон – и, тем самым, вообще в ее разоблаченной сущности. Но вся силовая и насильственная сущность – это само по себе уклонение от такого выбора, которое как раз потому и оставляет скрытым своеобразие сущности силы, что ее приказной характер выходит на передний план, но приказ представляет собой менее всего продолжение решимости выбирать и форму ее выражения. Но не всякая решимость проистекает