О войне. Важнейшие принципы войны. Карл фон Клаузевиц
в размокшем грунте и не могла атаковать и т. п.
Мы привели эти две-три подробности только для ясности, чтобы читатель понимал, что именно имеет в виду автор. Но о таких трудностях можно написать целые тома. Чтобы избежать этого и все-таки дать читателю ясное представление о массе мелких затруднений, с которыми приходится бороться на войне, мы хотели бы отразить наши мысли в ряде картин, но боимся вызвать утомление. Ограничимся несколькими примерами; да простят их нам читатели, давно нас понявшие.
Деятельность на войне подобна движению в противодействующей среде. Как невозможно в воде легко и отчетливо воспроизвести самые естественные и несложные движения, простую ходьбу, так и на войне обычных сил недостаточно, чтобы держаться хотя бы на уровне посредственности. Поэтому-то настоящий теоретик похож на учителя плавания, заставляющего упражняться на суше в движениях, которые понадобятся в воде. Эти движения покажутся смешными и странными тому, кто, глядя на них, не вспомнит о воде. Отсюда же происходит непрактичность и даже пошлость теоретиков, которые сами не погружались в воду или оказались неспособными извлечь из своего опыта какие-либо общие правила; они обучают только ходить, т. е. учат тому, что и без них каждый умеет.
Каждая война богата своеобразными явлениями. Она – неисследованное море, полное подводных камней. Полководец никогда их не видел, но должен предчувствовать и уметь лавировать среди них в глубоком мраке ночи. Если вдобавок вдруг поднимется противный ветер, т. е. если будет иметь место крупная неблагоприятная случайность, потребуются величайшее искусство, присутствие духа и напряжение сил, а смотрящему издалека будет казаться, что все идет само собой. Знакомство с этим трением – значительная доля прославленного военного опыта, который требуется от хорошего генерала. Конечно, генерал, придающий исключительное значение трению, особенно если оно ему импонирует, не будет самым лучшим (такие боязливые генералы часто встречаются среди практиков). Но знание трения генералу безусловно необходимо, чтобы, где можно, его преодолевать и не ждать точности действий там, где из-за трения ее не может быть. Впрочем, теоретически трение изучить в совершенстве нельзя, но если бы это и было возможно, то все же недоставало бы еще навыка в оценке, того такта, который, во всяком случае, гораздо нужнее в поле, среди мелких и разнообразных явлений, чем при решении крупных важнейших вопросов, когда можно держать совет с самим собой и с другими. Как такт, почти обратившийся в привычку, всегда заставляет светского человека действовать, говорить и двигаться корректно, так же и военный опыт позволит обладающему им командиру всегда в больших и малых делах, при каждом, так сказать, ударе пульса войны распорядиться правильно и кстати. При наличии опыта и навыка приходит ему на ум сама собою мысль: это – годится, это – нет. Он нелегко попадает впросак, что при частом повторении подрывает основы доверия и представляет большую опасность.
Трение