Журнал «Юность» №12/2022. Литературно-художественный журнал
нити… над раскрытыми ножницами!»
«О, так вы акробат? А по вам и не скажешь!»
«Это не так». Ему вдруг стало жизненно необходимо всем им что-то доказать.
«Тогда, верно, фокусник?» – спросил наглого вида клоун.
«Не больше, чем каждый из нас».
«Философ тут имеется, – постучал по заостренной шляпе косоглазый звездочет в шелковой мантии, – полезайте-ка на стул и продемонстрируйте нам свое умение».
Делать нечего, пока юный арлекин карабкался, совы умело растянули алую льняную нить над пропастью, а силачи понатаскали ножниц – всяких-разных, сколько нашлось в доме. Наконец добрался Пьеро до верху, стоит у края – поджилки руками придерживает. Снизу все уж готовые дыхание задерживать собрались, смотрят, шушукаются.
«Авось, и впрямь сможет?»
«Не сможет».
«А я думаю, сможет!»
«Что в этом такого, взял да ножками топ-топ! Я бы и на руках сумел!»
«Докажи! Ты только трепаться и умеешь!»
«С радостью… да вот незадача, только вспомнил, давеча ведь я кисть потянул, жонглируя пушечными ядрами…»
«Естественно!»
«Расшибется же, дурак!»
«Не сможет, не верю…»
«Вам когда-нибудь доводилось этим заниматься? Это на самом деле очень опасно и вовсе не обязательно», – услышал вдруг Пьеро все такой же надменный голос Премудрой девицы. Приблизившись вплотную к краю, он различил ее крошечную фигурку, очаровательно сложившую рупором ладоши перед ртом.
«Доводилось! Каждый день и каждый час!» – ответил он.
«Ладно, Пьеро, так и быть, мы вам поверили, – крикнула она куда более мягким тоном, – вам удалось нас впечатлить, теперь спускайтесь».
Этот снисходительный тон еще сильней задел его игрушечное нутро, и, оглянувшись на свою короткую пустую жизнь, он решился. Все произошло неожиданно, кажется, даже сам арлекин не до конца сообразил, как вдруг вскочил на льняную нить, быстро продвинулся по инерции шагов на пять-шесть, но затем потерял равновесие, взмахами рук безуспешно попытался нащупать центр тяжести и, издав короткий и в чем-то даже удивленный крик (получилось что-то вроде «о!»), свалился прямиком на распахнутые лезвия.
Я в этот момент сидел в первом ряду один-одинешенек, ничего не видя и не слыша, и, не способный исправить нелепую оплошность судьбы, не знал, как к этому отнестись; в отчаянье детском принялся метаться из стороны в сторону, прямо как муха на фоне пыльного абажура. Укором провожали мои метания угловатые кресла, секретер и сервант, а Пьеро лежал, выставив напоказ свои лоскутовые внутренности; вокруг него молча столпились балерины, жонглеры, предсказатели, мыши… Лишь Премудрая княжна не могла найти сил, чтобы взглянуть на тело несчастного.
«Это случится с каждым из нас», – наконец произнес кто-то негромко (то ли дрессировщик, то ли лев), а я никак не мог поверить в реальность происходящего, ощущал лишь, как всё – ширится, нарастает в душе чувством многократно превосходящей меня