Птица, которая пьёт слёзы. Сердце нага. Ёндо Ли
Кейгона. Если требовалось, он мог долго и терпеливо объяснять что-либо до такой степени, что слушающий даже начинал испытывать неловкость за свой вопрос. При этом Кейгон был очень серьёзен и никогда не улыбался. Спустя несколько часов объяснений он закончил свою выездную лекцию со словами:
– Ну что, все всё поняли?
– Да-да, конечно! – поспешно закивали Тинахан с Пихёном, которые, по правде говоря, уже давно перепутали в голове все полученные знания.
На следующий день с наступлением сумерек отряд отправился в южную часть пустыни Пунтэн, оставив позади хозяина гостиницы, лицо которого выражало одновременно смесь ненависти и облегчения. Пихён и Кейгон оседлали жука, а Тинахан побежал следом.
Когда Пихён узнал, что Кейгон умеет обращаться с жуками, он был невероятно разочарован. Ему очень хотелось продемонстрировать человеку, как правильно нужно обращаться с ездовым насекомым. Однако Кейгон не стал спрашивать его совета и сразу же забрался на жука, где в один миг сообразил, каких частей тела можно было касаться, а каких – категорически нет. Оттуда он с недоумением наблюдал за Пихёном, который отчаянно пытался найти хоть какие-нибудь недостатки в его действиях. После неудачной попытки придраться к следопыту Пихён тоже поспешно забрался на жука и сел впереди Кейгона.
Трое путников пересекали ночную пустыню.
Если бы кто-нибудь увидел их издалека, он бы наверняка был поражён внушительным видом этой картины, а главное, тем шумом, которым она сопровождалась. От крыльев жука исходил оглушительный звук, а за Тинаханом, который, словно вихрь, бежал по пустыне, следом тянулась небольших размеров песчаная буря. Со стороны казалось, будто по пустыне с рёвом несётся древнее чудовище, ещё неизвестное современной науке. Поистине удивительное создание с головой жука и песчаным телом. Но, несмотря на весь создаваемый шум, это были самые молчаливые путешественники, которых когда-либо принимала пустыня. Кейгон и Пихён не могли разговаривать из-за шума от взмахов крыльев жука, а Тинахан, бежавший вслед за ними, не смог бы ничего сказать, даже если бы захотел. Как бы парадоксально это ни звучало, но это были одновременно самые шумные, и самые тихие путешественники за всю долгую историю существования пустыни Пунтэн.
Отряд Кейгона направлялся в Киборэн.
Хатенградж, город безмолвия и тишины, был оглушительно громким в своём молчании.
Даже сегодня, в самый важный день в жизни каждого молодого нага, город, как это было всегда с момента его возникновения, был погружён в абсолютную тишину. Не было слышно ни голосов, ни звуков, напоминающих пение. Повсюду раздавался лишь язык души – бесконечные потоки нирымов заполняли здания, разлетаясь по улицам и площадям. Молодые, взволнованные предстоящей церемонией наги изо всех сил старались не закрывать свои разумы, а сопровождающие их мужчины-наги прилагали все усилия, чтобы поддержать своих подопечных в столь трудное время. В данном