Воры вне закона. Нелли Копейкина
буду рада. А что насчёт комиссии по моей работе?
– Это мы решим, решим, – как-то очень поспешно, как бы отмахиваясь от темы, ответил директор.
***
Где-то через месяц Елизавета снова обратилась к директору с вопросом о созыве учёного совета для обсуждения её работы, но получила от него уклончивый ответ:
– Куда вы всё спешите, Чижова? Учитывая масштабность работы, её специфику, в комиссию требуются компетентные лица, даже я не смогу дать толковую оценку этой работе. Я занимаюсь этим вопросом, занимаюсь. – В голосе Максима Дмитриевича послышалось раздражение. – Больше не обращайтесь ко мне с этим. Я сообщу вам, когда будет надо. Пока же можете взять отпуск. Съездите куда-нибудь отдохнуть, не всё вам голову ломать. Кстати, почему вы не были на свадьбе Марианны Максимовны? Вы же были приглашены.
– Простите, не смогла быть. Ко мне приезжал брат как раз на эти дни, я не могла его оставить. Я сообщала, что быть на свадьбе не смогу.
– Да, родство превыше всего, понимаю вас, понимаю.
***
Родство Максим Дмитриевич ценил, но Валерия принять душой не мог, что-то настораживало его в этом человеке, которого он мысленно, а при случае и вслух, называл муженьком своей дочери. И хотя Валерий ещё ни разу не обнаружил своей неприязни к Марианне, что-то подсказывало Максиму Дмитриевичу, что для Валерия женитьба на его дочери – это только шанс получить грант и выехать в Германию, то есть стать признанным в научных кругах. Дочери он боялся высказать это своё предположение, а жене как-то высказал. Нелли Арнольдовна отнеслась к этому, по мнению Максима Дмитриевича, очень легкомысленно:
– Мне кажется, они любят друг друга. Посмотри, как Марианночка расцвела!
– Марианна-то любит, кто бы в этом сомневался, а её муженёк…
– Максим, главное – наша дочь счастлива. Под этими словами Нелли Арнольдовна имела в виду ещё и «наша дочь замужем», у неё было опасение, что Марианна останется старой девой, до сих пор у неё не было ни одного ухажёра, хотя выглядела она достаточно приятно, и из семьи состояла хорошей.
– Не суйся к ним, – продолжала она, – пусть сами разбираются. Главное, Марианна обещала пока не рожать. Ну, пока не вернётся. Ты посмотри, как у них всё ладно, он прямо ковром перед ней стелется. Вот и пусть девочка насладится…
– Это-то меня и настораживает, – перебил муж Нелли Арнольдовну, – слишком уж хорошо у них всё, а он – мастер головы дурить.
– Вскружать? – с милой улыбкой спросила женщина.
– Что вскружать? – не сразу понял вопроса Максим Дмитриевич.
– Головы, – чуть подхихикнув, – ответила жена.
– Кружить, вскружать, – не важно! Главное, он мастер в этом, вон как заморочил голову Чижовой! А она – молодец! Я боялся, что она всё бросит и уедет, а ведь ещё надо будет дальше вести работу…
– Я думаю, не одной Чижовой он вскружил голову, ты посмотри, какой он красавец, девчонки на нём, наверное, гроздями висли.
– Неля,