Ух и друзья. Николай Голь
Мне как-то нужные слова в голову не приходят.
– Морковкин моего почерка не знает, ещё примет письмо за шутку. Нельзя рисковать. А что тут, собственно говоря, долго думать? Пиши: «Дорогой Морковкин».
– Почему это – «дорогой»? Обыкновенный кролик, верхние зубы на нижнюю губу наезжают. «Дорогой» – это будет слишком.
– Тогда попробуем иначе, – прижал седелку очков к переносице Пифагоров. – «Внимание! Мы нуждаемся в помощи!»
– Ладно, – не стал спорить Ух и вывел: «Внимание».
Бумага осталась совершенно чистой. Скрипнув пером, волчонок что было сил поставил восклицательный знак – никакого эффекта. Ух развинтил корпус авторучки. Резервуар для чернил оказалась доверху заполнен какой-то прозрачной жидкостью.
– Тоже мне проверяльщик нашёлся! – недовольно буркнул изобретатель.
– Но ведь никаких букв не видно! – объяснил Ух.
– Что и требовалось доказать. В рамках режима секретности ты пользуешься моим изобретением: невидимыми чернилами. Прочесть текст можно только после обработки специальным составом, я назвал его суперпроявителем, – Пифагоров достал из кармана маленькую склянку, обмакнул кисточку и провёл по строчке. На листе появилась яркая надпись: «Внимание!» с жирным восклицательным знаком на конце. Волчонок узнал свой почерк, довольно-таки корявый. Но не успел он толком рассмотреть буквы, как они пропали с бумаги совершенно бесследно.
– Вот чудеса! – изумлённо воскликнул Ух.
– Чудес не бывает, – невозмутимо ответил Пифагоров. – Перед тобой – итог долгих раздумий и опытов. Через пятнадцать секунд после воздействия суперпроявителя написанное исчезает навсегда. Ты, кстати, время не засёк?
– Архимед Кузьмич! – воззвал к его разуму Ух. – У нас чрезвычайное положение! А вы… Откуда Морковкин возьмёт суперпроявитель, чтобы прочесть записку? Дайте мне обыкновенные чернила!
– У меня нет обыкновенных.
– И никогда не было?
– Были. Но, создав невидимые, обычные я вылил. К чему они?
– Зачем вы так поступили? Какая от этого польза?
– А хотя бы та, что теперь у нас есть пустая ёмкость с хорошо притёртой пробкой, вполне подходящая для отправки письма водным путём, – и Пифагоров показал волчонку бутылку с лёгкими остатками фиолетовых потёков на стекле.
Ух чуть не заплакал. Что в этой бутылке (действительно, очень подходящей) пошлют они по Быстрому Ручью? Лист чистой бумаги?
– Архимед Кузьмич! Вы ведь изобретатель! Самородок! Сделайте невидимые чернила видимыми!
– Это невозможно, – ответил Пифагоров. – Если что делаю, так уж на века, – и резко сменил тему разговора:
– Что-то здорово я проголодался. Пойдём посмотрим, нет ли у нас чем червячка заморить.
Ух, у которого тоже внезапно засосало под ложечкой, ответил полным согласием.
Глава одиннадцатая
Продолжение письма
Они спустились в подвал. В углу лежало несколько огромных редисок, морковин и луковиц. Рядом – ягода клюквы, тоже явно прошедшая