Огонь каждому свой. Алексей Васильевич Салтыков
конце этого тоннеля. Он бежал с факелом наперевес. Мелькала кладка древних времён, какие-то ниши, решётки… И вот, наконец, перекрестье. Теперь туда. Он снова побежал. Воздух был спёртым. Но вот послышались голоса… нет – какое-то гоготанье. Впереди показался просвет. Он завален был какими-то корзинами и хламом. Бруно составило труда всё это разгрести, и выбраться наружу. Это оказались какие-то задворки, на которых паслись гуси. Завидя незнакомца, они загоготали во все свои длинные горла, как будто вновь спасая Рим. Быстрее, быстрее отсюда.
Глава 7. Пути Господни
Снежинки были огромными. За окнами монастыря они выплясывали причудливые пляски – то вправо, то влево, то разлетаясь в разные стороны, и кажется, что это они придумали прекрасный Вальс Святого Бернара. В высокогорье Альп снег – обычное дело в любое время года. Порой, он заваливал всё, оставляя только острые гребни скал, на которых не мог удержаться. Но и после его нашествия жизнь на перевале не останавливалась. Монахи гребли снег двора лопатами, надевали снегоступы, и протаптывали новые тропы поверх старых. Жизнь обители продолжалась.
Монах Бертольд вышел на улицу, и подставил ладони снегу:
– Чудны дела твои, Господи! Век живи, и век удивляйся красоте и миру первозданному. Разве можно помышлять о чём-то ещё, как о труде во имя Твое?
Бертольд посмотрел, как на ладонях тают снежинки, превращаясь в капли воды:
– Снежинки – есть люди, заблудшие во грехе, но стоит только им прикоснуться к тёплым ладоням исповеди, или молитвы, как грех их
«На спасение», картина Джона Эмса
растворяется, и становятся они кристально чистыми, в первозданной своей красоте.
Тут к нему подбежал, виляя хвостом, огромный пёс бело-коричневого окраса. Несмотря на размеры
, всем своим видом он показывал абсолютное христианское добродушие повадок и характера. Монах потрепал его за ухом, и дал приготовленное лакомство со словами: готовься, на перевале выпал снег. Он вернулся обратно в притвор. Братия уже собиралась на молитву. Воздев руки к небу, они молились во спасение этого мира, заблудших душ, и тех, кого занесло снегом на их перевале.
Горный перевал в Альпах – дорога странников, паломников, разбойников, контрабандистов. Не многие решались пересекать её даже в лучшее время. Эта дорога соединяла Италию с остальной Европой. «Людям нужны два уха, чтобы слушать, рот, чтобы говорить, и немного надежды», – говорил монах отец Федерик приходящим сюда на ночлег. И такой надеждой для всех был этот спасительный маяк посреди снежных альпийских гор, приютившийся между скал у озера. Двери обители распахнуты круглый год – так повелел основатель её Бернар из Ментоны, поселившийся здесь в 962 году. Родовитый учёный, аристократ, он бежал в уединённое монашество от мира, погрязшего в распутстве, чтобы спасать людей. Вскоре вместе с ним поселились монахи-августинцы. Нищенствующий орден сделал спасение людей воистину своим делом. Здесь же, вместе с августинцами и поселились большие добродушные псы, которых так и назвали – Сенбернары. Прожив долгое время в обители,