Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии. Рэнди Тараборелли
Баутцер объяснил ей, что Хилтон занимается гостиничным бизнесом. Ей это казалось несолидным, втайне она желала, чтобы он был дипломатом или политиком. Для этой роли он выглядел весьма импозантно. И все-таки для нее – во всяком случае, как она это вспоминает – это была любовь с первого взгляда.
Не все поверили восторженному описанию Жа-Жа ее первого впечатления от Конрада. В частности, Шейла Грэхем, которая вела светскую хронику, язвительно писала, что это была любовь с первого взгляда между неподходящей парой: «Первый взгляд Жа-Жа был устремлен на бумажник Хилтона». Возможно, Грэхем была недалека от истины. В своей автобиографии Джоли рассказывает, что незадолго до отъезда Жа-Жа в Америку она советовала дочери поискать себе мужа среди людей, которые занимаются гостиничным бизнесом. «Почему это?» – спросила заинтригованная Жа-Жа. И Джоли объяснила, что одна ее подруга стала женой директора отеля в Карнеле, штат Калифорния, и что он обеспечил ей роскошную и беззаботную жизнь. «Она говорит, что ей подают прекрасные блюда, что у нее великолепные апартаменты, что все вокруг относятся к ней с большим почтением, что у них и знакомых постоянно устраиваются приемы и вечеринки, – рассказывала Джоли своей дочери. – Она говорит, что это обеспечивает хорошую жизнь. Так что имей это в виду». И знакомство с «управляющим отелем», состоявшееся вскоре после приезда Жа-Жа в Лос-Анджелес, должно было показаться ей добрым знаком.
– Вы позволите присесть? – спросил Конрад Жа-Жа и занял соседний с ней стул.
Они обменялись несколькими фразами, а затем, к удивлению Жа-Жа, видевшей его со спутницей, он пригласил ее на танец. Она сразу согласилась.
Они присоединились к танцующим парам. Жа-Жа, которую всегда привлекали крупные мужчины, почувствовала себя маленькой и хрупкой рядом с высоким и сильным Конрадом. Она не могла не обратить внимания на его элегантность. В пятьдесят четыре года он казался более гибким и подвижным, чем окружающие молодые люди.
– Мне сказали, что сегодня вечером здесь будет одна очаровательная молодая особа из Венгрии, – шепотом сказал он ей, как она вспоминает. – И, ей-богу, меня не обманули! – Но имя Жа-Жа ничего ему не говорило. – Я не говорю по-венгерски, – пошутил он.
Ему показалось, что ее имя прозвучало похоже на Джорджию, и он в тот же момент решил, что так и будет ее называть. По удивительному совпадению, когда Жа-Жа не было и шестнадцати лет, она выступала в женском хоре в Австрии под псевдонимом Джорджия Габор. Когда он сказал, что будет называть ее Джорджией, она кокетливо улыбнулась; ведь ее с раннего детства приучали к роли субретки.
После танца они разговорились. Жа-Жа рассказала, что она только что приехала из Венгрии, что Голливуд успел произвести на нее неприятное впечатление. Здесь какие-то фальшивые люди, слишком много солнца, а у пальм, на ее взгляд, странное сочетание сравнительно тонкого ствола и массивной верхушки. Он оценил ее юмор и рассмеялся искренне, «как мальчишка».
За