Ты меня не знаешь. Кира Ланвин
комнату, надеясь, что сегодня там не так холодно.
– Лена, – раздалось из кухни мне вслед.
– Сейчас, – ответила я, быстро забежав в комнату.
Положила рюкзак, повесила куртку, чтобы не успели пропитаться отвратительными запахами, и накинула толстую кофту. И для тепла, и от лишних глаз.
Тетя ждала меня в другой комнате, через стенку от кухни. Я мельком взглянула на пьяных гостей. Кивнула двум женщинам, что заметили меня. Знакомые всё лица, это хорошо. От этих никакой опасности, максимум, могут поругаться, но в общем нормально. Хуже, когда появляются незнакомцы. Никогда не знаешь, чего от них ждать.
Я подошла к тёте, уже предполагая, что ей понадобится. Смотреть в её почти пустые глаза не могла.
– Леночка, как дела? – начала она ласково, а мне стало только хуже.
Я знала эти интонации. Увы, со временем все грани в опьяненном мозге постепенно стирались, и чем дальше, тем сильнее и хуже были манипуляции. Полное разрушение.
– Нормально, – ответила я, обнимая себя руками, в ожидании неизбежного.
Тетя шагнула ко мне, и я отчетливо ощутила запах спиртного. Скорее бы кончилась эта неделя. Ещё немного, и она выйдет на работу и станет спокойно. Только бы дотерпеть. Только бы никто не наделал глупостей, не совершил непоправимого.
– Лен, продукты кончились. Хлеб надо, молоко. Мясо какое-нибудь…
– Я куплю, – быстро ответила я. Зачем-то.
Женщина хмыкнула. Я мельком взглянула на неё, на стеклянные светло-голубые глаза, в которых сейчас была только жажда продолжить веселье, на растрепавшиеся короткие осветленные волосы. Кожа посерела, уже отчётливо проступили морщины, лицо опухло, а брюки и строгая рубашка смотрелись как с чужого плеча и совершенно не вписывались в эту картину. Я перевела взгляд на цветастый ковёр, что до сих пор висел на стене, прямо как в старых фильмах.
– Я сама схожу. Давай деньги, Лен. Поесть куплю, пельмени сварим. Ты же голодная?
Страшно голодная. Кажется, голод уже довольно давно стал моим неотъемлемым спутником. Раньше это не так ощущалось, а потом я начала быстро расти и есть хотелось постоянно. Сейчас рост уже вроде закончился, но чувство голода было частым. Притуплялось только после обеда в столовой, или когда тетя на время становилась собой. Точнее, той частью себя, которая ещё сохранилась.
– Не надо, Надя. У нас осталось только на коммуналку. Если сейчас потратим, то нечем будет платить. Опять долг накопится, – проговорила я обречённо.
После зарплаты часть денег она отдавала мне на хранение. Но как только вторая, большая часть заканчивалась, начиналось вот это. Вытягивание. Я могла бы раньше заплатить за коммунальные услуги, но квитанции ещё не поступили. А ещё я боялась, что мы, и правда, останемся совсем без еды и даже без минимального запаса средств, как это уже случалось. И это было очень страшно.
– Ленка, не начинай. Давай сюда, я схожу и сдачу тебе отдам. Тебе куплю что-нибудь. Что ты хочешь?
Я прикрыла глаза, воздержалась от глубокого вдоха.
– Надя, не надо.