.
красными и зелёными пятнами. Ей стало его жалко. Она крикнула ему:
– Не пугайтесь!
Она пошарила в кармане, нашла трёхпенсовую монетку с дырочкой, которую собиралась повесить на шею «на счастье», зависла у него над головой и сказала:
– Мы поели ваших слив. Мы думали, что это не будет кражей. Но теперь на меня напали сомнения. Вот вам монетка в уплату за съеденные сливы.
Она спикировала вниз, сунула монетку застывшему от ужаса дядьке в карман и полетела вслед за остальными.
– Господи помилуй, – прошептал он. – Кажется, это называется глюками, но вот же монетка, вот она! – Он вынул трёхпенсовик из кармана и прикусил зубами. – Настоящая! – воскликнул он. – Да, с сегодняшнего дня надо начинать новую жизнь. А то так допьёшься невесть до чего.
Он направился домой и в этот день был так ласков со своей супругой, что она никак не могла понять, что же это с ним приключилось. Она повязала на шею голубой бантик, принарядилась и стала такой хорошенькой, что муженёк сделался ещё ласковее. Так что дети сделали в этот день хотя бы одно доброе дело.
Но оно так и осталось одним-единственным. Да… Когда у вас есть крылья, то вам ничего не стоит влететь в какую-нибудь скверную историю. Правда, и выпутаться из неё легче, когда они у вас всё-таки есть.
Так им удалось спастись от злой собаки, когда они двинулись было к фермерскому дому, чтобы попросить хлебушка и молочка. Потому что, сами понимаете, сливы – какая это еда?
Они попробовали навестить ещё несколько соседних ферм, где вовсе не было никаких собак, но люди, завидев крылатых детей, учиняли такой переполох, поднимали такой визг, так пугались, что добиться от них толку не было никакой возможности. Часам к четырём дети страшно устали, крылья их стали неметь. Они опустились на крышу близлежащей церквушки и устроили военный совет.
– Нам ни за что не долететь до дому, – с нотками отчаяния в голосе проговорил Роберт, – если мы хоть что-нибудь не съедим или хотя бы не хлебнём чайку.
– Никто нас кормить не собирается, – заметил Сирил.
– Может, здешний священник покормит? – предположила Антея. – Он ведь должен разбираться в ангелах…
– Всякий сразу поймёт, что мы не ангелы, стоит только взглянуть на Робертовы ботинки или на мятый галстук Сирила.
– Раз никто не хочет нам ничего давать, – решительно заявил Сирил, – значит, нам надо самим взять. Что я буду за брат, если позволю своим сестрёнкам умереть с голоду, когда кругом полно еды.
– Где это ты видишь еду? – удивился Роберт.
Сестры с сомнением оглядели плоский скат крыши.
– Кругом? – переспросили они.
– Да, – продолжал Сирил. – Там, в торце домика пастора, я заглянул в окошко. Это окно его кладовой, и чего там только нет! Пудинг с заварным кремом, цыплёнок, язык, пирог, варенье… Окошко довольно высоко расположено, но с крыльями…
– Что-то тут не очень-то подходящее, – сказала Антея.
– Вздор! – возразил Сирил. – Не умирать