Возвращение Орла. Том 2. Владимир Алексеевич Фадеев
из нас сразу дух вон!
– А может быть, наоборот – это нам будет подсказка и повод, чтобы упереться и оврагов не допустить, изменить картинку! Крепче, как говорится, взяться за вёсла… – Африка сделал мощное гребное движение.
– Если тебе для того, чтобы, как ты говоришь, упереться и оврагов не допустить, нужен повод в виде картины будущей разрухи, а просто так мы упираться не собираемся, давай я её тебе нарисую.
– Ну-ка, нафантазируй.
– Сейчас, что-нибудь пожутче… Скажем, так: Союз развалится, Средмаш разгонят, промышленность угробят, армию унизят, все оставшиеся богатства страны разделят между собой несколько вонючих чертей, на Украине будут НАТОвские базы, а ты станешь бомжом и сдохнешь под забором…
Все примолкли. Как-то неловко стало от прозвучавшей глупости.
– Чего сидишь? Давай, упирайся!
– Хреновый из тебя Нострадамус… Союз развалится!
– Чем тебе не повод упереться?
– Да не будет такого никогда.
– То есть сейчас упираться не хочешь?
– Хрень какую-то сморозил, а я упирайся. Вот если такое случится, тогда…
– Тогда будет поздно. Будущее нужно менять, пока оно ещё не наступило. А самый простой способ изменить будущее – изменить прошлое. И его меняют! Разве ты не слышишь, как скрипят поворотные рычаги во вражьих руках? А мы на капусте…
– И как они это делают? Машину времени, что ли, изобрели с одним задним ходом?
– Машинку… сначала простую печатную, потом говорящую, теперь вот и показывающую… а завтра такую, что и думать за тебя будет. Только событие происходит, становясь де-факто прошлым – на него, как голодные собаки набрасываются все: политики, журналюги, художники, бабки у подъездов, анекдотчики с водопроводчиками, и начинают его под себя перелепливать. Кто ушлее, того и прошлое… а заодно и будущее. Вот где теперь настоящая битва. Виртуальный Сталинград, и мы его проигрываем.
– Да, тяжело бороться за прошлое, которого толком и не знаем… а если не поплывём, то где и узнаем…
– Как где? В языке! – вставил своё Аркадий. – Размотай слово, как клубочек, а внутри зеркальце: смотрись!
– Так дальше пойдёт, то и говорить начнём на английском: посмотришь в зеркальце, а там какой-нибудь Джон или Билл.
– Интересно, останемся ли мы русскими, если заговорим на другом языке? Где хранится эта самая русскость? В чём? – Простые вопросы – Африканский конёк.
– В крови, – потряс фляжкой Виночерпий.
– В крови, – согласился Семён, перехватывая инициативу у Аркадия, – в крови тела и, главное! – в крови души. А кровь души, прав Аркадий, – язык. Обе определяющи, но… – на секунду задумался, как будто умножал в уме двузначные числа, – но всё же важнее кровь души. – Многозначительно поднял палец вверх и добавил: – Ибо Пушкин.
– Ибо, ибо… – передразнил Африка, – вон, вся средняя Азия по-нашему умеет, а не больно-то они русские.
– Уметь – не считается. Ты вот плавать умеешь, однако