Под сенью звезд. Данил Владимирович Харин
просто не мог. Кроме того, его ведь предупредили, что к услышанному нужно отнестись как к научной гипотезе и не усердствовать с критическими замечаниями. Что бы ни крылось за всем этим вступлением, и в каком бы благодушном настроении он ни находился, Владимир хотел, чтобы Мак Брайд выслушал его со всей возможной серьезностью. Джеффри даже показалось, что, начав рассказывать о Приории, хозяин дома физически не мог остановиться на середине, ему требовалось закончить рассказ как можно скорее. Поразмыслив буквально секунду, Джефрри понял, что у него нет никаких причин настаивать на своем скепсисе, а его шеф уж точно заслуживает того, чтобы нанятый им отставной майор проявил немного терпения и дослушал рассказ до конца. Осознав это, американец примирительно поднял руки, потом потянулся к початой бутылке и налил обоим по второй порции коньяка.
Владимир понимающе улыбнулся и взял свой бокал. Оба сделали по небольшому глотку, и Строганов продолжил.
– Я видел это. Собственными глазами видел волны энергии, которые связывают целые миры.
– Ты… Видел? – такого Мак Брайд явно не ожидал.
– Да, – пожал плечами Владимир, – Видел. Видел, как энергия Приории попадает в наш мир. Видел тот самый луч. Луч божественного света, который пронзает Вселенную.
– Божественного? – поморщился Джеффри.
– Прости! Просто это слово напрашивается само собой. Расшифруй его как: прекрасного, непознанного, животворящего. Этот луч, по своей сути, – туннель. Квантовый туннель, который обеспечивает мгновенный обмен информацией между Приорией и миром, находящимся на другом конце луча.
– Мгновенный обмен? Как это возможно? – усомнился Мак Брайд, – Ведь звезда, должно быть, чертовски далеко от нас.
– Я не знаю, – честно признался президент компании, – Но не так давно ученые обнаружили, что два электрона непостижимым образом связаны. И независимо от того, какое расстояние их разделяет, один мгновенно реагирует на изменение состояния другого. Они называют это квантовой запутанностью.
– Не слышал про такое.
– Неудивительно. Это не самая популярная тема. Об этом не напишут в «Нью-Йорк Таймс». Как бы то ни было, но Приория и ее миры постоянно обмениваются информацией. И обмен этот происходит молниеносно, почти без задержки. Это своего рода квантовая запутанность в масштабе целых миров.
– Ладно, допустим… – медленно проговорил озадаченный гость, – но раз ты говоришь об обмене информацией, получается, что Приория не просто питает нас жизнью? Она получает что-то взамен?
– Именно! Все правильно, Джеффри, – Владимир довольно хлопнул ладонью по собственному бедру, – Приория питается энергией, которую дарит ей каждый из восьми миров. И это делает ее способность воспроизводить жизнь неиссякаемой.
– Но как? – Мак Брайд отчаянно пытался успеть за потоком информации, – Чем мы можем накормить Звезду?
– Творчество и самопознание, новые идеи и открытия, – начал перечислять Владимир, – И, конечно, любовь. Любовь, Джеффри