Встретимся на Никольской. Аксиния Орловская
он. Что было изображено на холсте? Нужно узнать.
Владелец странного холста уже ушёл по Никольской вперёд. Походка его была слишком подвижна, как на шарнирах. При невысоком росте и довольно странной наружности он напоминал мерзкую липучку. Когда его рот криво улыбался прохожим, разноцветные глаза становились злыми и холодными, как ледяные лужи в феврале. Взглядом он бегал по всем предметам и людям, идущим навстречу. Оборачивался по сторонам, с интересом рассматривая всех и каждого. От его наглого взгляда не ускользала ни одна деталь.
Он пытался разговаривать с незнакомыми девушками, кокетливо поправляя тёмные, небрежно остриженные волосы. Это выглядело ужасно, и девушки избегали знакомства. Стоило ему улыбнуться, как на землистой коже лица – вылитая сгнившая груша! – веником топорщилась тёмная борода. Пальцы при этом крепко сжимали ценную вещь.
Брат с сестрой молча шли за ним. Пробираясь сквозь толпу, они старались не отставать. Вот таинственный человек остановился у входа в Синодальную типографию. Он долго и тщательно рассматривал солнечные часы под крышей. Стрелки показывали полдень.
Замысловатый орнамент витых колонн эффектно подчёркивал исключительность архитектуры здания. Двуглавый орёл красовался на фронтоне. Но главным украшением верхней части стены были геральдические символы власти – лев и единорог.
Изящные окна и башенки были любимым местом для голубей. Почувствовав на себе опасный взгляд, они вспорхнули и полетели вдоль крыш.
Мужчина улыбнулся, разглядывая фасад в псевдоготическом стиле. Заговорщически подмигнув изображению на стене, он поставил мольберт, достал тяжёлую разрисованную витиеватыми буквами глиняную кружку и длинную кисточку. Провёл ладонью по шершавой поверхности полотна на подрамнике. Пристально взглянул на изображение льва и единорога. Сощурившись, стал рисовать. Брат с сестрой наблюдали за процессом на другой стороне улицы.
– Непонятно, как он одним колером будет рисовать эскиз? – рассуждал Ярослав. – Кому он там подмигивает? Ты видишь чего?
– Мне плохо видно. Но художник чудной. Я не хочу к нему близко подходить.
Художник согнулся над мольбертом и сосредоточенно выводил непонятную фигуру, напряженно вглядываясь в неё. Взмах кисточкой в воздухе мелькнул, как молния. Через несколько минут эскиз был готов.
Ярослав подошёл ближе, чтобы рассмотреть рисунок. На белом полотне был изображен единорог, точно такой же, как на здании типографии. Когда художник сделал последний штрих, единорог наклонил голову и посмотрел грустными глазищами на своего создателя. Тёмная краска, как слеза покатилась и звонко упала на тротуар, превратившись в льдинку. Кривая улыбка появилась на лице мужчины. Шею сказочного существа он разукрасил шашечками, как на световом коробе такси.
– Может пойдём отсюда? – прошептала Злата.
– Смотри как! Подожди, – Ярослав отмахнулся от сестры, увлечённо глядя то на эскиз, то на довольно потирающего бороду художника.
Толпы