Ратибор и сыны Одина. Александр Фомичев
куда-нибудь, ведь уже ох как давненько не доводилось богатырям на троих делить невзгоды, тяготы и лишения, а также искреннюю радость, сопереживания да вожделенную свободу тяжёлой, но вместе с тем столь милой сердцу каждого настоящего воина походной жизни.
– Я так и не понял, – после непродолжительной паузы Мирослав резко сменил тему разговора, покосившись в первую очередь на Ратибора, – Свят, что, избил Лютегу, решив, будто у тебя с ней шуры-муры? Это ему так служанки еёшные напели?
– Я сам не до конца уразумел, но похоже на то… Какой ревнивец, оказывается! Хотя ранее вроде не страдал этой глупостью… – Ратибор нахмурился. – Что-то здесь не так, нутром чую, но вот что именно… Почему с меня тогда сразу не спросил?
– Ну почему же не спросил? – Яромир удивлённо крякнул. – Не сразу, конечно, но как с Бобруйки ты воротился, так и справился при первом же удобном случае. Или ты чего хотел, чтоб он тебя тут же меж двух согнутых берёз привязал?
– Пожалел князь деревья. Ибо с нашего рыжего медведя по-жёсткому спрашивать, это же сколько здоровья иметь надобно… В том числе и берёзкам… – Мирослав почесал задумчиво темечко и снова бросил внимательный взгляд на смурного приятеля: – Рат, а тебя Лютик раньше так привечала когда-нибудь?
– Не-а, что-то не отложилось в головушке…
– А не странно ли ента, а? Я там был, и ведь действительно, слегка походили ваши дружеские целовашки на что-то такое, нехорошее… Неудивительно, что прислужницам почудилось не боги весть чего! Ежели не запамятовал, нам с Емелей тоже сперва показалось…
– Как ты помнишь, Мирка, мы с Лютиком крепко до этого полаялись тогда, в княжьих хоромах, когда Благана гостила в лечебнице Добролюба, сильно помятая после «милого свидания» с Мельванесом. Не в себе ещё была княгиня из-за недавней страшной хвори мужа любимого, ну а когда всё обошлось и вернулось на круги своя, очухалась да образумилась, поняв, что спорола горячку ненужную… Ну и решила примириться, слабо при этом покумекав своей белокурой маковкой, как это будет выглядеть со стороны! Так что ничего особо странного именно в этой ситуации я не вижу! Удивительна мне только реакция Святослава на эту детскую выходку! Кто-то льёт ему в ухи ушаты, до краёв желчью наполненные… И я даже догадываюсь кто! – Ратибор недобро сплюнул.
– На Тихомирку киваешь? – Яромир понимающе кивнул. – Да, бывает, они шепчутся меж собой о чём-то… А вот о чём, не ведаю, ибо при мне не балакают… Либо так тихо лопочут, чтобы я не слышал…
– Ладно, пёс с ними! – рыжеволосый исполин скорчил забавную рожицу. – Пока вроде особливо не нахлынуло дерьмеца от их пошептушек, пущай хоть соловушкой в голосину поют! Сморкаться я на них обоих хотел со столетнего дуба… Напомни-ка лучше, Яр, что за варягов мы сейчас ожидаем? Сколько их, чего надобно?
– Ярл Олаф, по прозвищу Чернобровый, решил почтить нас своим визитом. Письмишко Святу притарабанил голубком, в котором настойчиво просит о встрече с владыкой Мирграда. Чего-то там предложить хочет интересное…