Жажда…. Владимир Иванович Иванов
Встал перед ним по стойке смирно, прижав лопату сбоку, словно винтовку. – Прибыл в ваше распоряжение.
Игорёк глянул на меня безо всякого интереса. Очевидно, его занимало что-то более важное.
– Как самочувствие, сынок?
Взял ящик, валявшийся неподалеку. Присел рядом. На пару вопросов, спал ли он, ужинал ли, Игорь не ответил. Он был сосредоточен на чем-то, чего я не мог ни разглядеть, ни понять. Не оставалось ничего другого кроме, как сидеть в тишине. Через несколько минут мальчик подскочил, как ужаленный, и мелкими шажочками побежал. Собаки последовали за ним. Я тоже. Мы обогнули цех фасовки и направились к сложенным стопками поддонам. Единственным источником света служила лампочка над входом на склад в метрах тридцати от нас. Когда из всех щелей начали показываться крысы, длинные зловещие тени, отбрасываемые ими, на несколько мгновений заставили меня оцепенеть.
Пришел в себя, когда грызун размером с небольшую кошку бросился на мою левую ногу, слегка выставленную вперёд. Отреагировал молниеносно: разрубил тварь лопатой. После этого в адреналиновом угаре, размахивая своим оружием налево и направо, разделался ещё с несколькими. Из этого состояния меня вывел неожиданный вой собаки слева. На неё накинулось несколько серых остервеневших крыс. Рекс бросился на помощь. Я с занесённой для удара лопатой, застыл в нерешительности. Истошно пища грызуны разлетелись в разные стороны. Атака была отбита.
Всё это время Игорёк стоял чуть поодаль. Не подходя к раненой собаке спокойным голосом, словно речь шла о пакете с мусором, произнёс, обращаясь ко мне:
– Пап, отнеси её к проходной.
– Ей же… – Сбившееся дыхание помешало продолжить. – Её лечить…
– Ничего не надо. – Развернулся, чтобы уйти. – Воды только поставь рядом.
Положив её на траву, заметил, что моя футболка сильно испачкана кровью перенесённой мною собаки. Сама же пострадавшая лежала спокойно, высунув язык. Пить! Забежал на проходную. Вероятно, мой вид напугал охранника, но я не стал пускаться в пустые разговоры. Коротко объяснил, что собаке за дверью необходимо поставить какую-нибудь емкость с водой и больше её не тревожить. Сам же трусцой поспешил к сыну, которой, я был уверен, вернулся на свой «наблюдательный пункт».
Остаток ночи прошел почти без происшествий. Ещё одной собаке досталось от крыс. Ей перегрызли сухожилие. Её я тоже отнес к проходной. С первыми лучами рассвета Игорёк сказал, что можно идти в гостиницу.
– Неужели всё? – Обрадовался я, словно закончил с заданием, берясь за которое не верил в возможность его выполнения.
Проходя мимо двух раненых бедолаг, мальчик на минуту остановился, потрепал псин за холки. Даже сказал что-то совсем тихо. Я снял свою измазанную футболку. Намочил её в разрезанной пополам пластиковой канистре и аккуратно протер места укусов. На мгновение по лицу сына пробежала улыбка. Эта ночь, со всеми её страхами и тревогами стоили этой мимолётной улыбки. Бросил футболку в урну и до гостиницы шел с голым торсом. Благо, этого никто кроме Игорёшки не видел.
В нашем номере похрапывал водитель. Уложил сына на кровать. Сам же лёг на раскладушку.