Путь Элинор к Дару. Елена Шмелева
Вошла бы, взяла своего Фосео и убежала прочь. Невидимку никто не заметит. Не надо разговаривать с «этими».
Мать и отчима она так и называла про себя «они» или «эти».
Элинор указательным пальцем затолкала сухой лист-иглу в щель до конца, трещина поглотила его.
«Сколько раз мне хотелось исчезнуть?» – Элинор вспомнила, как ей точно так же хотелось стать невидимой, когда родители начинали ругаться. Отец был человеком вспыльчивым и властным. Мать – молчаливой и спокойной. Элинор побаивалась отца, он с ней проводил мало времени. Но она хранила о нем и теплые, душевные воспоминания.
«Отец давно в Долине Душ, он уже никогда не поссорится с мамой. Интересно, а «этот» когда-нибудь злится? Или вечноживущий ходит вечноспокойным? Зачем мама вышла замуж за мерзкого эльфа? Не могла остаться со мной и бабушкой», – девочка фыркнула, вспомнив, как мать раздражалась, от того что Элинор никогда не называла ее мужа по имени.
«Как же мне не хочется туда идти», – Элинор поднялась с лавки и побрела к красиво украшенной главной лестнице.
Она чувствовала тяжесть и боль в груди, ей совсем не хотелось входить в этот дом. Элинор даже не могла радоваться встрече с матерью. Единственный, кто ее ждал, и с кем ей не терпелось обняться, был ее любимец – минильвушик Фосео. Из письма она знала, что бабушка заболела, и ее направили лечиться в Дом Нового здоровья, а питомца забрали мать и отчим.
Элинор нахмурилась, ещё сильнее сжалась. Потом попробовала вздохнуть поглубже. Представила, как услышит сейчас цоканье маленьких лапок по каменному блестящему коридору. «Фосео меня встретит. Ничего, я здесь долго не пробуду! Заберу своего минильвушика, поговорю с ними. И пойду домой, хоть бабушки и нет, но я одна справлюсь. Будем с Фоси ее ждать», – девочка старалась дышать ровнее и успокоиться.
Сердце Элинор сжалось, она несколько раз стукнула тяжёлым кольцом по массивной резной двери.
Ей открыл слуга, и тут же пригласил Элинор внутрь.
"Странно, почему Фосео не бежит ко мне навстречу? Он что тоже заболел, как бабушка?" – девочка прислушивалась, но звуков никаких не было.
Она пошла по длинному коридору, поглядывая на свое отражение в больших зеркалах. Серые стены украшали картины, то что на них было изображено, не хотелось рассматривать, черно-синие краски не привлекали внимания. Металлический блеск рам зеркал и картин не нравился Элинор. «Может, рамы и вправду из железа сделаны? Или деревянные рамы специально так отвратительно покрасили? Все не как у людей! Эльфы замороженные. Неужели маме нравится здесь? Хоть бы стены перекрасили!» Взгляд Элинор остановился на вазе с цветами: «Бедные белые розочки, вы совсем серыми стали в этом доме льда. «Этот» никогда не распорядится красными или оранжевыми цветами украсить коридор», – вздохнула девочка.
Элинор посмотрела вперед: еще несколько таких же ваз, зеркал и картин мерцали, создавалось впечатление, что проход ведет в бесконечность. «Все одинаковое», – фыркнула она и направилась к главному залу.
В гостиной мать подошла к дочке,