Битва за жизнь. Мария Ордынцева

      – Они всегда показывают пять, но куранты никогда не бьют.

      –Изабелла, ты не видела сейчас лицо? Огромное такое… – глупо спросил я, все еще находясь под впечатлением.

      Втайне я надеялся, что мне показалось, но она разрушила эту надежду:

      – Видела, эти лица часто появляются, смотрят, словно хотят что-то увидеть. Вроде, они дружелюбные – никогда ничего плохого от них не слышали, да они и не говорят вовсе, – поправила она себя. – Но все равно как-то не по себе. Так как же? С чего мы начнем? – она вернулась к теме разговора.

      – Я не знаю, – пожал плечами я. – Я не знаю, что делать, – мое уточнение расстроило ее.

      – Но ты должен все закончить! Иначе все так и останется, и мы никогда… – кажется, она собиралась заплакать, хотя это трудно было видеть за дымкой на ее лице. Я ее понимал, но что я мог сделать? Кто я такой? Путник, случайно забредший на улицы этого странного города. Откуда я пришел, я и сам не знал, но точно из мест, где у всех были лица, а над головой – небо.

      Девушка, наконец, успокоилась и, решительно взяв меня за руку, повела за собой. Она больше ничего не говорила, а я шел за ней послушным теленком, не задавая никаких вопросов.

      Мы прошли так несколько домов, не встретив ни одной живой души, а потом я встал как вкопанный, едва взгляд мой упал на то, что было в конце улицы. Четкость домов постепенно пропадала по мере удаления от места, где мы стояли. Спустя несколько домов от них остались только цветные пятна грязно-рыжего, серого, фиолетового оттенков, иногда их контур ограничивали несколько перекладин черного, темно-зеленого или белого цвета. Еще дальше оставались только перекладины без наполнения, а затем просто белое пятно. Даже Нечто над нашей головой постепенно стало переходить и, наконец, совершенно поглощалось этой белой пустотой. Там просто ничего не было.

      Не поверив своим глазам, я двинулся вперед. Приблизившись к пустым перекладинам, я инстинктивно потянулся рукой к тому, что должно было означать дом, и нащупал шершавую белую поверхность. Я отошел немного дальше и снова уперся в белую стену.