Потерявший. Ник Руне
, как мне казалось. Но, конечно, ничего подобного не происходило. Если она надо мной и смеялась, то это случалось, например, когда мне на футболку или шорты падала капля мороженого, которое я увлеченно поедал. И вовсе не злорадный у нее был смех, а добродушный.
Родители с друзьями часто любили выезжать на природу. Перед отъездом моя мать на настенном календаре отмечала дни отдыха простым кружочком, а если отец первый до него добирался, то в маленьком квадратике толстым маркером он рисовал мясо на шампурах. Конечно, выходило у него не особо удачно, но мама считала его рисунки очень милыми. Домик, речка, сады, отсутствие мыслей о работе и жареное мясо. Конечно, меня они брали с собой, хоть я и не всегда хотел этого, а поэтому мне и там доставалось от этой вредной девчонки. Как и дома, так и на природе мы всегда соревновались друг с другом по любому поводу. В большинстве случаев я выигрывал, но иногда и она побеждала. Но так как я все-таки мальчик, да еще и на год взрослее ее, то считал своим долгом побеждать всегда, отчего сильно расстраивался при поражении. Она все это понимала. Будь это бег, прыжки или еще что, после одного выигрыша девочка всегда предлагала еще раз посоревноваться. Задирала меня. Говорила, что на этот раз опередит меня с еще большим отрывом. Кривлялась. Меня это злило, поэтому я соглашался на еще одну попытку. В такие моменты мне всегда удавалось побеждать, после чего я радовался возрождению моего внутреннего маленького мужчины. Сейчас-то я прекрасно понимаю, что при повторном соревновании у меня сил больше не становилось, просто она, эта голубоглазая девчонка, позволяла мне выиграть, чтобы на мое детское личико не набегала грусть. В одну из таких поездок мы напрыгались, наелись, потом опять напрыгались и, устав, решили сесть возле берега, на небольшом склоне. Речка Рима была не широкой – можно увидеть противоположный берег во всех деталях. Несмотря на громкие и веселые разговоры родителей позади нас, я слышал, как под действием ветра шелестит листва склонившихся по ту сторону от реки ив. Так мы и сидели, иногда переглядывались и снова смотрели на другой берег. У моей подружки, сидевшей рядом, развевались по ветру волосы. Тогда она имела неухоженную прическу, будто только что проснулась. На всю жизнь запомнил ее губы, всегда покусанные. Когда мы так сидели, моя спутница о чем-то мечтала или просто думала, всегда в такие моменты покусывая губы, сложив их при этом таким образом, что образовывались ямочки на ее щечках. Наверное, она думала о своем будущем. У нее была мечта, но она просила никому не рассказывать о ней. Ей хотелось внести вклад в будущее, сделать что-то хорошее для людей, когда другие девочки хотели стать моделями или актрисами. Рассказывая мне о своей мечте, ее счастливое лицо излучало теплую улыбку.
Вдруг что-то начало ярко светить на противоположном берегу. Протягивая девочке руку и открывая рот, чтобы обратить ее внимание на светящийся предмет, я повернулся к ней, но она неожиданно исчезла. Испугавшись, я резко встал, а свет с противоположного берега все усиливался. Невольно сделал шаг вперед…
– Эй, стойте!
Я почувствовал прикосновение чей-то массивной руки на своем плече, как вдруг исчезла река, домик, берег, пропала вредная, но милая девочка, осталось только свечение светофора передо мной.
– Даже тот, кто далеко, стоит возле тебя, если он в твоем сердце, а тот, кто стоит рядом, далек, если твои мысли далеки от него, – сказал низкий неопрятный мужчина с неухоженной длинной бородой, убирая свою тяжелую руку с моего плеча.
Я посмотрел на него презрительным взглядом, он в ответ мне улыбнулся, игнорируя мое удивленное выражение лица, и через пару секунд пошел по переходу. И что это значит? Отрастил бороду и считает теперь себя философом-отшельником? Просто очередной зазнавшийся мужик возомнил себя самым умным. Он, наверное, считает, что всем вокруг нужны его советы. Но все же, что этот длиннобородый хотел сказать? Хватит, перестань, нельзя составлять отрицательный образ каждого прохожего, нарушившего твое личное пространство. Пока я стоял, полностью погруженный в свои мысли, свет становился все ярче. Точно! Мне нужно идти. Спешно перебежав дорогу, возле штанины моих черных брюк я почувствовал ветерок, образованный вблизи меня проезжающим автомобилем. Замечательно. Меня чуть не сбили. Утро только началось, а мне уже испортили настроение. И кем он себя вообще считает? Хватит, да что я к нему привязался, он, возможно, мне жизнь спас, остановив мое бездумное движение. Не будь его рядом, я бы уже валялся на дороге с исцарапанным лицом и переломанной спиной в лужи крови. Тогда уж точно больше никто не нарушил бы моего личного пространства. Все же мне жаль, я ведь ему даже «спасибо» не сказал. Мне стало немного стыдно.
Отвлечься от навязчивых мыслей мне помогли стоявшие чуть ли не каждые десять метров вдоль дороги билборды. На первом были изображены деревья, трава и весьма незамысловатый слоган «Нужно беречь». Удивительно, люди строят бесконечные ввысь дома, устраивают свалки отходов за городом, рубят лес, тем самым отдаляясь от природы, да и вообще разрушая ее, а потом ставят тысячи рекламных щитов, напоминая жителям нашего славного городка, что природа – это лучшее, что у нас есть. Да, конечно, инициаторы таких плакатов не устраивают свалки и леса не рубят, но живут они тоже не в берлоге какой-нибудь, да и мусор у них тоже скапливается.