Поэтика Егора Летова: Беседы с исследователями. Юрий Доманский
цитат трансформированные, скомпонованные цитаты из разных источников, они дают возможность автору реализовать свое мироощущение. Свое через чужое. Это очень характерный, очень важный, очень показательный момент, как мне кажется. И Летов очень хорошо уловил это; пусть неосознанно, но он почувствовал. И он сделала свой центон именно из Гребенщикова. Условно говоря, не из Пушкина, не из Бодлера, не из Ленина.
Д. С.: Для Летова это присваиваемое не просто характерно, оно тоже является одним из главных приемов. Вспомним песню «Туман», которую многие рокеры более молодого поколения стали исполнять, именно ориентируясь на него, а не на фильм «Хроника пикирующего бомбардировщика». Даже «Ундервуд», которые точно смотрели этот фильм, мне в интервью говорили, что исполняли песню «Туман» опираясь на Летова, а не на фильм. Или те же самые «Смысловые Галлюцинации», песня «Поверить в одно» из фильма «Стрелы Робин Гуда». Я у Бубы спрашивал в 2001 году еще: вы же песню исполняете… Наверное, слушали «Гражданскую оборону»? Он сказал: «Как ты угадал?! Да, это именно была опора не на фильм, а на „Гражданскую оборону“». Я на днях ходил на фестиваль «Панк-лирика», и там была группа «Порнофильмы». Прекрасная группа, но она вторична по отношению к Летову, по отношению к «Красным Звездам», которых Летов слушал, есть свидетельства и тех и других. «Порнофильмы» исполнили два кавера: «Шла война к тому Берлину», которую Летов пел, а вообще это песня Окуджавы. Еще они спели «Москву-Кассиопею» «Соломенных Енотов», но она больше известна в исполнении Владимира Селиванова из «Красных Звезд»… Вот, пожалуйста, человек обозначил этих медиаторов, на которых он ориентируется на самом деле.
Ю. Д.: Точно же такая история с режиссером Борисом Хлебниковым, который называет фильм «Долгая счастливая жизнь», декларативно ориентируясь не на фильм Геннадия Шпаликова с таким же названием, что было бы ему как режиссеру ближе, а на хронологически более близкую интерпретацию этого словосочетания в одноименной песне Летова. И Хлебников этого не скрывает, а про Шпаликова нигде ничего не говорит. Это же тоже такой важный показатель того, как для многих Летов становится даже не медиатором, даже не порталом, по которому транслируется что-то, а неким воспринимающим сознанием, которое при воспроизведении того, что для него является чужим, не просто его присваивает, а делает частью своего мироощущения, своей мифологии, элементом своего художественного мира. И теперь глядя уже из наших дней на этот центон из БГ, мы понимаем, что для современного слушателя может быть и не обязательно знать все эти источники. Ему гораздо важнее то, что получилось в результате у Летова. Здесь эти фразы получились сугубо летовские. Они теперь принадлежат Егору. Когда-то они разрозненно принадлежали и принадлежат теперь поэтике Бориса Гребенщикова, но в таком сочетании, в такой компоновке, с таким рефреном они, безусловно, теперь элемент художественного мира Егора Летова.
Д. С.: В порядке бреда хочется сказать, что люди, послушавшие «КБГ-РОК» Летова,