Сладострастие бытия (сборник). Морис Дрюон
вот так в течение неизвестно скольких лет, чтобы потом, возможно, выйти замуж за какого-нибудь официанта из ресторана отеля и под старость стать горничной второго этажа. От подобной перспективы ей стало так грустно, что хоть умри. И почему бы тогда ей не сопровождать время от времени Валентину в ее ночных прогулках?.. Самопожертвование ради самопожертвования… Что так нищета, что этак… Она теперь уже ненавидела Валентину и была готова разрыдаться. Ей захотелось вновь стать Жанной, и, несмотря на то что времени было уже десять часов вечера, она отправилась в номер графини.
Глава XI
– Я пришла узнать, не нужно ли вам что-нибудь? – сказала Кармела.
Лукреция Санциани спать еще не ложилась. В старом дезабилье из черных со сложными и дорогими узорами кружев, которые двадцать раз напрасно штопались, поскольку от ветхости снова рвались, она сидела, приложив два пальца ко лбу и прищурив глаза. Волосы ее спадали на воротник из длинного китового уса. Она походила на брошенную в тюремную камеру несчастную королеву – что-то вроде Марии Стюарт, – обреченную на вечное заточение.
Нет, она не дремала. Она, казалось, забылась и теперь, ни о чем не думая, плыла по морю своих воспоминаний.
Появление Кармелы ее удивило; она вздрогнула и несколько секунд глядела на девушку недоуменным взглядом. Потом на лице ее появилось нечто вроде разочарования. Молчание ее привело Кармелу в замешательство.
– Вам не нужна Жанна? – робко спросила она.
Санциани медленно встала. Она была пугающе величественна в этих валенсийских кружевах. Подойдя к зеркалу над камином, как бы для того, чтобы вызвать из зеркала прошлое, она несколько секунд простояла перед ним, словно на пороге распахнутой в темноту двери. Затем она обернулась с непонятным образом изменившимся лицом. Казалось, в комнате зажглись десятки люстр.
– Который час? – спросила она.
– Десять.
– Мы уже опаздываем. Но ничего. Он подождет. Прекрасно, что нас ждут всемогущие мужчины. Они любят, когда им есть еще что пожелать и когда перед ними иллюзия новой победы.
Кармела почувствовала, как нервы ее расслабились. Ее немая мольба была услышана. Великий фильм снова начал демонстрироваться для нее одной, и она покинула свою оболочку для того, чтобы снова жить жизнью своего загадочного персонажа.
– Я хочу, чтобы сегодня вечером ты была очень красивой и очень загадочной… – снова заговорила Санциани. – Открой-ка шкаф и возьми сари, что лежит на правой полке.
Кармела не знала, что такое сари. Но сделала вид, что ищет его. Черное бархатное пальто с потертостями, походившими на капли кислотных слез, пальто с оторочкой из меха пантеры – вот все, что она увидела в темном и пустом шкафу. На дне шкафа тускло блестели замки сафьянового чемодана, пряжки старых и растоптанных атласных туфель, защелка сумки, расшитый жемчугом в стиле барокко пояс.
– Нашла?
– Да-да, – ответила