Мёртвое время. Дарья Гущина
попадал – в то время, когда (вероятно) убили девочку, мастер Дьюш уже несколько лет работал главой отдела убийств, и было ему около тридцати. И сейчас, должно быть, за восемьдесят.
Рьен точно знал, что старый мастер жив – раз-два в год он заходил в родное ведомство. Беседовал с сыскниками, давал нужные советы, а иногда спускался в архив и сходу распутывал какое-нибудь старое и неподдающееся дело. И в этом году по весне старик тоже заходил – бодрый, бородатый, осанистый, жаждущий общения.
Но начать всё-таки лучше со своего наставника. И с личных дел обоих.
***
Матушка Шанэ тоже плохо спала. Обычно она верила в свою силу – и в ту, что голубыми лентами на запястьях вытягивает из призрака колдовство, и в стены чайной, – но сейчас побаивалась, что девочка всё-таки сбежит. Матушка просыпалась, смотрела на сидящего в кресле ребёнка, снова засыпала, опять просыпалась… Лишь под утро её накрыло крепким сном аж до обеда. И проснулась она от смутной тревоги – не сбежала ли?..
Нет, хвала великим пескам. Девочка, прижавшись к боку пустынного кота, лежала на коврике у очага – на животе, болтая босыми ножками. Услышав матушкин выдох, девочка резво села и показала на кухню: чаю, мол?
– Конечно, – улыбнулась матушка Шанэ. – И вкусностей. А хочешь, вместе приготовим?
Девочка радостно закивала.
– Погоди, умоюсь, – матушка встала с постели.
Скорее бы зима… За осень она так устала, что каждое утро тело протестует…
Умывшись и переодевшись в домашнее платье, матушка Шанэ глотнула бодрящего чаю, повязала передник и позвала девочку. И мягко, стараясь подать важный вопрос как шутку, заметила:
– Имя тебе нужно, дочка. Не девочкой же тебя звать. Помнишь, как звали-то?
Призрачная девочка устроилась за столом, поджав ноги, и провела пальцем по воздуху, точно рисуя. И нарисовала – голубая буква «А» засветилась, упала на скатерть каплями дождя, а девочка недовольно тряхнула головой и начала перебирать букву за буквой. В конце концов остановилась на букве «Т» и вернулась к началу алфавита. И снова упрямо перебирала одну букву за другой, подряд. Пока в воздухе не засияло голубым «Тьита».
– Какая ты молодец! – похвалила матушка Шанэ. – Тьита! Очень красивое имя!
Девочка радостно улыбнулась, а потом вдруг показала на своё горло и покачала головой.
– Ты и при жизни не говорила? – матушке было не привыкать разгадывать жесты бессловесных духов.
Тьита закивала.
Матушка Шанэ заварила свежий чай, выставила на стол посуду для выпечки и достала из ящика мягко светящиеся мешочки.
– Ну что, давай готовить?
Из спальни пришёл пустынный кот и сел рядом с девочкой, уткнувшись лбом в её бок. Тьита заулыбалась, завозилась, почёсывая зверя за ушами, а матушка снова подумала, о чём в ближайшее время написать Рьену.
Во-первых, цвет кожи у девочки нездоровый не от удушья, нет. Она или больна была, или… иная причина. Во-вторых, вчера Тьита