Смоленская Русь. Экспансия. Алексей Янов
об этом взболтнут, от зависти иль по дурости – не важно. Канал поставки мигом накроется!
Никита вытаращился своими глазищами на меня и судорожно закивал головой.
– Вот те крест, – Провотворов размашисто перекрестился, – о сем злате я буду нем как рыба!
Дождавшись окончания «представления», я продолжил:
– Купорос, то есть серную кислоту, для разделения золота тебе будут из Гнёздова привозить. Чтобы из правления в это дело никто не лез, мы его отнесём к моему личному химическому производству при СКБ. Что для этого надо? Бери перо с бумагой и записывай…
Впрочем, ничего удивительного, что золото никто не смог опознать, даже из мастеров его мало кто держал в руках, а уж о способах извлечения золота из других металлов здесь никто и подавно не слышал. Тем более что золото и серебро в русских княжествах вообще не добывали, весь драгметалл был привозным.
По хрустящему под ногами свежевыпавшему снегу я подошёл к караульному, охраняющему вход в здание заводоуправления. Тот, как и положено, вытянулся по струнке, приставив пищаль к левой ноге, доложил:
– За время несения службы без происшествий. Доложил рядовой Федоров, первый отдельный пищальный взвод!
– Вот что, рядовой, – проговорил я, всё ещё не отойдя от мыслей относительно золота, – дуй к ротному Бедокурову, скажи ему, чтобы выделил мне отделение, поеду в Воищину.
– Слушаюсь, княже! – Фёдоров поднёс ладонь к правому виску.
Да, я, конечно, приложил руку к здешним воинским традициям, сделав их более для себя привычными. Благо то, что и материал для этого был подходящий. Костяк моей частной армии составляла молодёжь с ещё незашоренным сознанием.
Кроме того, советник кадрово-аттестационного отдела Страшко завёл на каждого бойца личное дело, где указывались привычные мне фамилия, имя и отчество. Некоторые бойцы записывались своими христианскими именами, другие предпочитали вписывать в метрики прозвища. С отчествами происходило всё то же самое – полный разнобой. Фамилий в привычном понимании и вовсе не существовало – в ходу у бояр, некоторых горожан были кроме имён, отчеств ещё и родовые прозвища – восходящие к имени/прозвищу основателя династии или преобразованные от названия сферы трудовой деятельности предка.
Вот и у меня в армии был такой же винегрет. Не мудрствуя лукаво, приказал Страшко вписывать в качестве фамилий имена или прозвища дедов рекрутов. Так у меня на службе появились и Фёдоровы, и Бедокуровы, и всякие разные млекопитающие, и не пойми без ста грамм водки кто.
Войлока ручной выделки на все армейские нужды катастрофически не хватало. Если я думаю воевать зимой, то без тех же войлочных палаток никак не обойтись. Потому, как только на СМЗ сумели выполнить заказ на требуемые для войлочного производства машины и вчерне их испытать, я тут же, по санному пути, рванул вместе с этими железяками и их разработчиками-инженерами в городок Воищину, на наше совместное с боярином Борисом Меркурьевичем войлочное предприятие.
Вначале мастерам-инженерам СМЗ