Игра Арканмирра. Петр Верещагин
этот народ ставил себя выше всех прочих рас. Ведь я встречался со многими бойцами и ветеранами разных народов – истерлингов, готландцев, вестерлингов и половинчиков. В их глазах появлялась вполне естественная зависть, когда они видели мой меч, но такой откровенной ненависти ни разу не возникало. Похоже, экспедиция ожидается та еще. Любой из сидхе (кроме, возможно, командира) готов глотку мне перерезать, только бы заполучить адаманитовый клинок.
С таким вот настроением я покинул Гэйтвуд в составе Очистительного Отряда, направляясь в Долину Бледного Солнца (если я правильно перевожу это непроизносимое название с диалекта сидхе). Сам поход был точной копией всех армейских марш-бросков: выматывающий и донельзя скучный, несмотря даже на окружавшую нас девственную природу, которую так ценил и почитал лесной народ. По мне, от стандартного леса эта девственная природа отличалась лишь труднопроходимостью да массой комаров, которые явно работали на того самого дьявола и задались целью сожрать меня живьем, не дав дойти до места схватки.
Только вечером, на привале, Ранель несколько облегчил мои страдания, одолжив небольшую баночку с бесцветной мазью. Бальзам сидхе подействовал наилучшим образом: утром от укусов и следа не осталось, а комары теперь словно игнорировали меня, позволяя мне, в свою очередь, игнорировать их…
Третий день похода никаких сюрпризов не принес, однако на ночь Ранель выставил удвоенные караулы. Мы приближались к цели.
– Ты знаешь, как остальные относятся к тебе, – сказал он, когда мы вдвоем стояли на страже.
– Будто я – варвар, похитивший их национальное достояние, – усмехнулся я. – Это разве что-то меняет? До боя они ничего не предпримут, подчиняясь долгу. А потом, полагаю, им придется изменить свои взгляды.
– Разве можно что-то доказать с помощью силы?
– Оружие – это самый мощный аргумент в любом споре. Слова могут быть хороши и сами по себе, но, подкрепленные оружием, они никогда не будут проигнорированы.
– Существуют ведь и честь и достоинство…
– Разве понятие чести не основано на том, что твой далекий предок оказался великим воином, крутым рубакой или кем-то подобным – это, как я полагаю, и называется «дворянским достоинством»? Поясни, я ведь не принадлежу к знатному роду.
Это уж точно. Мне и имя матери-то не было известно…
Ранель молчал. Сидхе, возможно, и имел в запасе несколько аргументов, однако не стал вступать в спор – то ли из желания сохранить свое достоинство, то ли из нежелания портить отношения с самым сильным бойцом своего отряда. Ха, сказал бы мне кто-то полгода назад, что я буду самым сильным бойцом в отряде сидхе…
– Тем не менее оружие – это еще не все.
Я кивнул, вспоминая свою прогулку по Гэйтвуду.
– Но без него не обойтись. Хотя бы для защиты той красоты, которую ты считаешь более важной.
– Я не о том. Самое главное, самое мощное оружие – это доверие. Ты же лишаешь его и себя, и своих спутников.
Слова сидхе заста