На краю тишины. Чувства и думы в стихах и песнях. Книга 4. Светлана Федосеева

      В поле позаброшенном

      Бродит наша грусть,

      Песню её долгую

      Мы знаем наизусть…

      Души тоскливое смятенье

      Мы ощущаем в день рожденья,

      Бегут, мелькают наши годы —

      В черёд то радость, то невзгоды,

      Неторопливый уход дня

      Сменила века беготня,

      Спешим – всегда, спешим – везде,

      Птенцов всех бросивши в гнезде.

      Метро, авто и самолёт —

      Всегда готовы мы в полёт,

      Туманные печали поля

      Нас не волнуют уже боле,

      Таинственные неба смыслы

      Не пробуждают нашей мысли,

      Загадки глубины веков

      Не возбуждают нашу кровь.

      Душа, в обыденной неволе,

      Забыла о заветной доле —

      Родиться, чтобы умереть

      И этим смерть преодолеть.

      Слова Завета зазвучали,

      Когда коснулись сердца дали!

      А песню поля грустную

      Передаём изустно мы.

      Тени буйствуют в квартире

      Во главе с самим Сатиром,

      В наркоте стенают Феи,

      Голосами от «Морфея»,

      То «мажоры» веселятся,

      От «тоски» – куда деваться,

      Труд цинично презирают,

      Люд – авто своими давят,

      Не найти на них управу,

      У «блатных» – другое право,

      Денег дал – и веселись,

      Не ленись – сто раз женись,

      А в СИЗО – вино и девочки,

      Развлекут – не переспелочки…

      Выводом – иное право:

      Хуком – влево, хуком – вправо,

      Заслужил «бомонд» оброк —

      Глянец наведёт стрелок?[1]

      Над церковью белою звон летит,

      Тихой молитвою полон Зенит,

      Слезу миряне, молясь, уронили

      И небеса врата растворили,

      Дорогой страданий идёт человек,

      Недолог его жизненный век,

      На самом краю немой тишины

      Слова утешения сердцу нужны,

      Но век продолжает заданный бег —

      Много сомнений гнетёт человека,

      Вечер накинул синий веер

      На плечи неярко цветущего клевера,

      А для стремнины бытия горького

      Душа человека задумана стойкою,

      И все тревоги сердца страстного

      Делают жизнь на Земле ненапрасною.

      Тихой молитвою полон Зенит,

      Вечерний колокол душу томит…

      Родному «быдло» всё обрыдло,

      Системе лжи конца не видно,

      За труд положен жалкий «МРОТ» —

      От голода семья умрет,

      Для нас – рубля им не хватает,

      А для себя элита края

      Миллион за сумму не считает.

      Во всём – на Запад – вечно ссылка,

      В деталях кроется