Призрак Шерлока Холмса. Анна Александрова
Так что меня как минимум полдня не будет, а потом приеду и помогу тебе дом к Рождеству подготовить. Полы не трогай, вернусь – сам помою. А с тебя фирменная курочка! – Ваня чмокнул мать в щёку и направился в коридор.
– Ладно, мой хороший, уговорил. Будь осторожен, пожалуйста, на дороге.
Вера Николаевна прислонилась плечом к стене и наблюдала, как её Ванечка пыхтит, затягивая шнурки на высоких ботинках. Она откровенно любовалась им, ведь он вырос действительно красивым мужчиной. Мнение любящей матери также разделяли и многочисленные тётушки, и соседки, и, что важнее, однокурсницы Ванечки и его коллеги женского пола. Ваня был высоким, статным молодым человеком, с широкими развёрнутыми плечами (сказались занятия в секции плавания). Густые волосы цвета пшеницы, коротко подстриженные на затылке, падали упрямыми прядями на широкий лоб, с которым идеально гармонировали прямой, чётко очерченный нос и заострённый, слегка выдвинутый вперёд подбородок. И всё же самыми примечательными в его лице были глаза – неестественно голубые, как у только что родившегося младенца. Их обрамляли пушистые бархатные ресницы, которым завидовали все Ванины подруги. Эти глаза могли бы сгубить немало девичьих сердец. Девушкам просто повезло, что Ваня не был самцом-охотником и к женщинам относился с лёгким благоговением и исследовательским любопытством.
Справившись с ботинками, Ваня надел свою любимую куртку цвета хаки, замотался по самые глаза полосатым сине-голубым шарфом и натянул на голову такую же полосатую шапку. Мать подала ему широкую джинсовую сумку на длинном ремне, забитую всякой мелочью, необходимой Ване для работы и не только. Он перекинул сумку через плечо, достал из-за шкафа миниатюрную сапёрную лопату и, подмигнув матери на прощанье, скрылся за дверью.
Глава 2. «Солнышко».
Старушка не подвела и пусть не с первого раза, но завелась, кряхтя и присвистывая чахлым мотором. Ваня нежно похлопал её по выцветшей панели:
– Спасибо, дорогая! Мы с тобой ещё покатаемся!
Ваня прогрел машину, закрыл ворота ракушки и отправился в путь. Улица была почти пустой, невербинцы всё ещё пребывали в состоянии постновогоднего анабиоза, узаконенного «президентскими» каникулами. Работали только аптеки да продуктовые магазины. Редкие прохожие, кутавшиеся в тёплые шубы и куртки, семенили по скользким тротуарам, как японские гейши, машин на дорогах почти не было. Ваня аккуратно вёл автомобиль, самоотверженно борясь с искушением нарушить скоростной режим. Хотя Старушка вряд ли поддержала бы его. Молодой журналист внимательно вглядывался в проплывающие мимо дома, перекрёстки, памятники, хотя видел их тысячи раз, знал каждый уголок и переулок. А вдруг что-то изменилось? Вдруг произошло что-то такое, что он первый заметит и расскажет потом всему миру? Но всё было, как всегда.
Невербин город небольшой, всего четверть миллиона жителей, что не мешало ему иметь целых пять вузов, четыре театра (включая известный даже за пределами области театр оперы и балета), бесчисленное