Укрощение тигра в Париже. Эдуард Лимонов
также, что Марвин и Вики тоже лос-анджелесская пара.
Пока Толечка ходил в ликер-стор, писатель задумался было о характере отношений, могущих существовать между живущими в одной квартире женщиной двадцати четырех лет и мужчиной Толечкиного возраста – сорока с лишним. Но он оставил свои размышления после того, как Толечка радушно предоставил влюбленным свою спальню (редактору газеты понадобилась на несколько суток его квартира), а сам переместился на диванчик в ливинг-рум. Толечка мирно проспал на диванчике несколько ночей, в то время как вновь образовавшаяся пара, преодолевая болезнь писателя, с переменным успехом пыталась делать любовь в его спальне…
Сейчас, из времени, вооруженному несколькими неосторожными фразами Наташки, несколькими полупрозрачными намеками ее друзей (любимое занятие друзей – полупрозрачно намекать), писателю кажется несомненным, что Толечка был влюблен в Наташку. И, может быть, влюблен ох как давно, с московских еще времен, когда, шестнадцатилетняя, она вышла замуж за друга Толечки – тридцатисемилетнего Арнольда. Обладание большим зверем, Наташкой, было, однако, Толечке не по силам. Может быть, они в свое время даже пытались делать любовь, и делали. Но какое это все имеет теперь значение, если слегка помятый жизнью зверь давно уже живет с писателем. Иной раз, правда, отвечая мужскому голосу в телефоне, изъявившему желание поговорить с Наташей, писателю приходит в голову: «Может быть, и ему она сказала, записывая номер телефона: "Мужчина, который подходит к телефону, – мой друг. Нет-нет, мы не спим вместе"». Так она в свое время охарактеризовала писателю Толечку. Поди узнай правду. А ведь так хочется знать именно правду.
Из Толечкиной спальни они переместились в освободившуюся опять холостяцкую квартиру редактора газеты. Писатель, уже увидевший в Толечкиной квартирке фотографию Наташи в черном платке, прижимающей к груди его книгу стихов, уже знающий, что она ссорилась из-за его книг с мужьями и друзьями, чувствовал себя неловко, представляя, что от него ожидается чрезвычайное поведение. То есть, возможно, она ожидает, что его сексуальный акт должен быть сексуальным актом ангела. Должны звучать сладкие небесные хоры, сыпаться лепестки роз, а на возлюбленных должны изливаться с небес квартиры редактора русской газеты мирра и жидкий мед. Или же, напротив, его сексуальный акт должен быть обставлен в стиле совокуплений дьявола со стихами. Электрические разряды должны сотрясать атмосферу. Змеи должны подымать головы над телами возлюбленных, черные коты – шипеть и выгибать спины, а из гребешка писателя отчетливо должны выступить рожки.
Увы, даже простыни они привезли от Толечки, со всех полок на них глядели скучные эмигрантские книги в бесцветных обложках, из кухни и ванной доносился старческий шепот вод, и время от времени грудь писателя сотрясал очередной приступ кашля. Ласково, но подозрительно смотрели друг на друга мужчина и женщина, почему-то решившие остаться вдвоем в этом жилище.
Вечерами