Паршивый отряд. Иван Геннадьевич Фаворов
пели из крон деревьев, а вдали виднелись крыши редко стоящих ферм. Пустошь с высокого крыльца таверны видна не была. «И слава богам!» – Подумал Годфри. – «Только этого мерзкого зрелища не хватает».
Годфри закатал повыше лёгкие льняные штаны и рукава рубахи. Медленно, как в воду пошёл по высокой траве, купая голые конечности в утренней росе, потом наклонился и три раза умыл лицо. Поклонился солнцу. Посмотрел вглубь прекрасного утреннего нёба и на душе совсем полегчало. «Делай что должно и будь что будет». – Решил он. Время шло, становилось зябко и Годфри направился на кухню побеспокоить хозяйку насчёт завтрака и припасов в дорогу.
– Доброе утро, моя госпожа! – Обратился он к ней, и лёгкая улыбка коснулась его губ, как внезапный ветерок налетев из ниоткуда шуршит листвой одинокого дерева. Так и эта улыбка появилась на суровом лице Годфри, словно дуновение игривого ветерка, который лишь на макушке дерева тронул листву и, не касаясь всей кроны, улетел дальше. Хозяйка, смущённая учтивым обращением сурового воина, слегка поклонилась, как-то всем телом вроде в реверансе, а вроде и нет, губы её бесшумно, одним движением, произнесли ведомое только ей приветствие. Потом она, слегка потупившись, спросила:
– Чем я могу помочь Вам?
Она хотела добавить мой господин, но не решилась, слишком это было необычно, старомодно и напоминало древнюю балладу.
– Если Вас не затруднит собрать нам что ни будь к завтраку и в дорогу, я и мои ученики будем весьма признательны. – Сказал Годфри и посмотрел ей прямо в глаза.
Лицо хозяйки было приятное, не лишённое диетами округлости форм, в кайме медных кудряшек, доброе и с голубыми глазами. «Она красивая». – Подумал Годфри и впервые за долгое время испытал что-то похожее на смущение. Ещё раз улыбнулся.
– С удовольствием. Я принесу завтрак в обеденный зал, если у вас есть корзина или дорожная сумка, пошлите с ней ко мне одного из Ваших учеников. Я наполню её в дорогу.
Хозяйка улыбнулась и так же, как в начале разговора сделала движение для поклона, но он остался не прорисованным, всего один намёк на возможность, скромный штрих на белом листе бумаги. Она скрылась в глубине кухни.
Годфри вышел в обеденный зал задумчивым. Попросил у бара чайник чаю и пошёл пить его на террасу. После того, как его ученики проснулись, он отправил Васку с дорожными мешками к хозяйке на кухню, Порфирий хотел пойти с Ваской, но Годфри остановил его, усадил рядом и налил чаю.
– Ты пробовал вчера медитировать? – Спросил он ученика с видимым интересом.
– Да учитель.
– И как?
Парфен немного покраснел, вспоминая вчерашние бесплотные усилия, и ответил:
– Нет, у меня ничего не получилось. Думаю, вечером я выпил слишком много пива. – И смутился ещё больше.
– Я тоже вчера вечером не смог настроится на медитацию и тоже грешу на выпитое. Но, на самом деле мы выпили вчера не так много, чтобы вообще не смочь медитировать. И тут