Хорошие плохие эмоции. Как понимать себя и других. Карла Макларен
мы усложнили свою жизнь, относясь к эмоциям как к проблеме. В первых главах мы будем делать то же самое, к чему ведут нас здоровые чувства: назовем проблему, докопаемся до ее сути, найдем, в чем ее красота, а потом вернемся к своей обычной жизни, имея намного больше знаний, навыков и глубины чувств.
Во второй части книги каждой эмоции посвящена отдельная глава. В ней мы исследуем смысл каждого чувства и выполним упражнения. Вы увидите во второй части множество отсылок к информации из первой: к главам о здравом смысле, о пяти элементах и семи видах интеллекта, отвлекающих факторах и зависимостях и о том, как травма мешает четкому восприятию эмоций. Язык эмоций и их мудрость живут внутри вас, но прежде чем заглянуть за занавес социализации, который отделяет нас от них, нужно проделать кое-какую работу с эмпатией.
Мой путь эмпата. Трудное начало эмпатии
Я сидел на дереве и слушал ветер.
Я услышал, как твоя мать пожелала не иметь детей.
Забравшись под куст и слушая, как мурчит кот,
Я услышал, как отец зовет кого-то, но не свою жену.
Лежа на траве и слушая облака,
Я услышал, как соседи теряют надежду.
Я мчался на велосипеде и слушал, как шумит в ушах,
Но услышал, как церковь лжет обо всем на свете.
А ты думал, я ничего не замечаю.
Почему со стороны всегда видно лучше?
Почему изнутри не видно ничего?
Мое детство пришлось на шестидесятые годы. Я выросла среди гениев и художников. Отец был писателем и изобретателем-любителем, мать и сестра Кимберли достигли высот в изобразительном искусстве, мои братья Майкл и Мэтью сочиняли музыку и знали множество любопытных фактов, к тому же у Мэтью были феноменальные способности к математике и языкам, а сестра Дженнифер гениально дрессировала животных. В те годы гениальность воспринималась как исключительно интеллектуальное свойство, но под крышей нашего дома нашлось место гениям любого толка: интеллектуального, языкового, музыкального, математического и живописного. Все гении ценились в равной степени. Мы с братьями и сестрами росли в атмосфере искусства, играли в слова, решали математические задачи, писали, запоминали интересные факты и тренировали логику, смотрели кино, слушали музыку и смеялись над домашними спектаклями. В семье к «гениальности» относились спокойно. По шкале интеллекта Стэнфорда-Бине, большинство из нас были гениями, но благодаря влиянию мамы мы тренировали и способности к искусству, музыке, общению с животными, кулинарии – да ко всему на свете. Мы присвоили понятие «гениальности» и стали называть гениальным все подряд.
Хохотали над тем, как гениально папа храпит, над маминой гениальной забывчивостью и не менее гениальной способностью сестры Дженнифер по-новому и уморительно смешно заканчивать старые анекдоты. Братья придумали такую несуразицу: «эмоциональный гений». Мы от души посмеялись. Никто из нас и представить себе не мог, что эмоциональный