На полшага впереди смерти. Алексей Макеев
сделал вид, что печатает постановление о ходатайстве перед судом о производстве ОРМ «Снятие информации с технических каналов связи». Типа, человек работает, а вы со своей карательной психиатрией.
– Настя, тебе партийное задание особой важности. На проходной ждет мужчина. Вернигора – это фамилие его. Приведи сюда. – Капанадзе протянул Принцессе заполненный бланк заявки на проход в здание.
– Есть, шеф. – Принцесса схватила пропуск и деловито осведомилась: – А кто это?
– Водитель Мопса.
– Может, он его и того, бритвой по горлу, – воодушевилась Принцесса.
– Попридержи коней, Настена, – хмыкнул Капанадзе.
– Поняла.
– Он придет, вы валите из кабинета без разговоров.
Вскоре Принцесса гордо вплыла в кабинет в сопровождении здоровенного, двухметрового, красномордого дылды лет сорока пяти в бедненьком, но чистеньком коричневом костюме и белой рубашке с синим галстуком.
– З-здравствуйте, – икнув, произнес он.
Капанадзе представился в ответ, щелкнул пальцами, и братва разбрелась кто куда.
– Присаживайтесь.
Вернигора уселся на краешек стула и выпрямился так, будто кол проглотил.
– Вернигора Алексей Онуфриевич, так? – осведомился Капанадзе.
– Так точно. – Посетитель извлек из нагрудного кармана и протянул паспорт в целлофановой обертке.
– Вы водителем были у Льва Гольдина?
– Так точно, товарищ подполковник. – Посетитель был скован донельзя, а глаза у него были настороженно-запуганные.
– Где служил? – осведомился Капанадзе, возвращая посетителю паспорт.
– В псковской дивизии ВДВ. Инструктор по парашютным прыжкам.
– Прапорщик?
– Так точно.
– Расслабься, десант. Чего напрягся?
– Ну так… – Посетитель замялся.
– Нимфа, которая тебя встречала, наговорила, что тебя здесь расстреляют?
У Принцессы был грешок – доводить посетителей до белого каления.
– Нет. Но…
– Расслабься, прапорщик. – Капанадзе вытащил сигареты из стола: – Куришь?
– Немножко. Если разрешите.
– Так, давай на ты, я даже немного младше по возрасту.
– Как скажете.
Они закурили, в кабинете, что по нынешним временам приравнивается к мздоимству и убийству задержанных. Последние годы в МВД были изданы самые суровые приказы о жесточайшем пресечении фактов курения в местах, не отведенных для этого пагубного занятия. После чего зачастили комиссии, которые ходили по кабинетам и принюхивались – а вдруг какой-то негодяй и конченый для социума субъект в коварстве своем беспредельном тайно засмолил на рабочем месте поганую сигарету. На Петровке для курения отвели одно место, да и то на улице. И никого не волнует, что для установления психологического контакта с допрашиваемым иной раз одна сигарета лучше, чем неделя увещеваний и угроз.
Так что Капанадзе совершил тяжкое преступление – закурил в рабочем