Повенчанные временем. Ольга Куно
Анри и его товарищам. Они тут же обступили герцога.
Одаренный присел на корточки и приложил ладони к земле. Дайон хмуро наблюдал, как ветки кустов сплетаются между собой, образуя огромную не то корзину, не то клетку. Прочные прутья скрывались за разраставшимися на глазах листьями.
– Заходи!
Приказ заставил герцога опомниться. Окинув провожатых тяжелым взглядом, от которого те невольно попятились, Дайон шагнул в палатку. Одаренный освободил его руки от пут.
Затем немного поколдовал над входом – и прутья срослись, превратив временное пристанище герцога в своеобразный цельный кокон без дверей.
Дайон хмыкнул и присел на землю, облокотившись спиной о сплетенные между собой ветки. Головная боль потихоньку прошла, сменившись легким покалыванием в висках. Силясь понять, что же с ним все-таки произошло, герцог задумчиво рассматривал листву и боялся сделать окончательный вывод. Тому, что случилось, было лишь два возможных объяснения. Вариант первый: он все-таки сошел с ума. Сколько бы ни твердили лекари о том, что его приступы носят совершенно иной характер и не могут привести к подобным последствиям, даже самый искушенный эскулап способен на ошибку. Даже Кале, спасший в свое время Денизу.
В свое время целитель долго общался с герцогом, но все-таки сдался, объяснив, что все светочи мира бессильны, пока его светлость не сможет сам освободиться от своего прошлого. Дайон криво усмехнулся воспоминаниям. Двухлетнее заточение в юном возрасте не прошло бесследно. Его мучили кошмары и жуткие головные боли. Поэтому он мало спал и много работал на благо Левансии и своих подданных. Будто таким образом можно было компенсировать кровь, пролитую за него во время Смуты.
Возможно, его разум не выдержал и дал трещину. Скорее всего, прямо сейчас он лежит в своей постели, вокруг мечутся слуги, встревоженная Дениза сидит на краю кровати, а Дайону мерещатся взрывающиеся шары и лес, полный повстанцев.
Он даже ущипнул себя за руку и попытался представить ту, замковую, реальность, подобно тому, как пытается проснуться человек, осознающий, что происходящее – всего лишь сон. Увы, не сработало. Прутья темницы не исчезли, шум лагеря не стих.
Это заставило его переключиться на второй вариант, невероятный, но, если вдуматься, тоже возможный: он действительно попал в прошлое. Герцогу доводилось слышать о перемещениях во времени и даже читать упоминания о них в древних научных трудах и исторических хрониках. Явление было столь редким, а его описания – столь размытыми, что Дайон никогда не воспринимал такие истории всерьез. Он относился к ним как к легендам, каковым не придавал особого значения. Однако, если исключить вариант сумасшествия, вывод напрашивался сам собой.
Он переместился в эпоху Смуты, слишком уж много деталей на это указывало. Магические взрывы над городом, лагерь в лесу, разговоры жителей лагеря, даже одежда тех, кто взял его в плен. Дайон хорошо помнил охотничьи кожаные куртки со шнуровкой, призванные подчеркнуть белизну рубашек. Они вошли в моду совсем незадолго до начала смутного времени. Отец щеголял в такой за обедом, клятвенно