Репортаж с петлей на шее. Дневник заключенного перед казнью. Юлиус Фучик
первые такты революционной песни «Миллионы рук во тьме поднялись». Это были наши позывные. Я тут же прибежала на зов. Так мы подолгу шептались: он, стоя на балкончике, а я – в чулане. Юлек шутя говорил, что мы словно Ромео и Джульетта. Через окошко я подавала ему пищу, газеты и книги из нашей библиотеки. Тогда, в первые дни оккупации, как и после Мюнхена, Фучик много читал, особенно стихи Виктора Дыка и Яна Неруды. В них он черпал силу. Трудно высказать, как страдал он оттого, что осенью 1938 г. мы без боя капитулировали. Не могу, однако, припомнить случая, чтобы я когда-либо видела его отчаявшимся, сломленным или смирившимся.
У Голых Фучик не выдержал больше недели. Когда показалось, что непосредственная опасность миновала, что слежки за ними нет, Фучик вернулся домой и стал встречаться с друзьями и товарищами.
С приходом оккупантов некоторое время продолжал выходить еженедельник «Мир в иллюстрациях» – единственный легальный журнал, который выпускала компартия (под псевдонимом издателя Либуши Трнечковой). Юлек сотрудничал в этом журнале еще с осени 1938 г. При нацистах рукописи Фучика относила в редакцию я. В журнале были помещены его статьи: «Газетная сенсация», «Мир и поэт», «Что читать из чешской литературы» и «О Ф. Л. Челаковском»[9], «Ян Амос Коменский и мир»[10], «Об Отокаре Бржезине»[11]. Все эти статьи напечатаны без подписи.
Пятнадцатый номер «Мира в иллюстрациях» за 1939 г. был последним. Фашисты запретили издание журнала. Еще в четырнадцатом номере Фучик писал:
«Условия в последнее время изменяются очень быстро. Так же быстро меняются, конечно, интересы читателей и их запросы. Мы часто не в состоянии ответить на них. Даже быстро движущиеся ротационные машины ежедневных газет не могут поспевать за развитием событий. Нет сомнения, что печатные машины и в дальнейшем не будут поспевать за ними».
Читатели хорошо понимали, что скрывалось за этими словами: оккупация нашей родины недолговечна. В статье «Что читать из чешской литературы» Юлек рекомендовал те произведения, в которых раскрывалась сила народа. Одновременно он предупреждал, что и «издательскую работу нужно будет организовать так, чтобы удовлетворить великое стремление читателей найти в книге советчика и помощника» Необходимо выпускать массовые и дешевые издания чешских классиков.
Фучик писал о стихах Ф. Л. Челаковского, знакомил читателя с трудной жизнью автора, рассказывал, как ему приходилось бороться с цензурой, глушившей свободу слова. Читатели понимали, что Юлек подразумевает еще более жестокую фашистскую цензуру. Свою статью он закончил так:
«За критику царского абсолютизма Челаковский был лишен звания профессора, попал в беду. Однако он никогда не падал духом, не отчаивался, был бесстрашным и никогда не отступал».
Рассказывая о героических примерах прошлого, Юлек поднимал настроение людей, призывал их не мириться с оккупацией. Фучик воодушевлял людей на борьбу против гитлеровской тирании.
В то время люди много и жадно
Франтишек Ладислав Челаковский (1799–1852) – чешский поэт, писатель, критик, переводчик, филолог, журналист, этнограф и деятель чешского национального возрождения, славист, педагог, вместе с Яном Колларом является одним из главных провозвестников идеи «славянской взаимности». –
Ян Амос Комèнский (1592–1670) – чешский педагог-гуманист, писатель, религиозный и общественный деятель, епископ Чешскобратской церкви, основоположник педагогики как самостоятельной дисциплины, систематизатор и популяризатор классно-урочной системы. –
Отокар Бржезина (1868–1929) – один из крупнейших чешских поэтов. –