.
Некоторые – опять же с мутацией. Короче говоря, она – девушка опытная.
– Как и я. Мне две с половиной тысячи лет.
– Не скажи! Ты – фельрианец. У нас другая физиология, развитие другое. Когда фельрианец считается взрослым?
– В пятьсот примерно…
– А земляне в двадцать. Так что ты себя с ней не равняй. Тут разница огромная, существенная.
– Зато я много раз воевал. Думаю, в плане цинизма и реального отношения к жизни мы наравне будем. На войне быстро теряют розовые очки и веру в счастливое лучшее без особых усилий.
– Ну, тебе виднее…
Вардис снова вгрызся в мясо.
Эрделл отпил немного терпкого травяного чаю.
Дети, внуки у нее значит… Что ж… Еще один повод для нее завести их от Эрделла…
Форенс аж подавился от своих мыслей. Хотя вроде бы и давиться-то было нечем. Он ведь не ел!
Он, что, сейчас думал о серьезных отношениях? Детях? Внуках?
Когда это было в последний раз?
Да никогда!
Эрделл покосился на Вардиса. У того на лице все было написано: в красках, фактах и деталях. Так что Форенс решил лишний раз и не спрашивать.
Вот же! Артарх! Эти богемки всегда такие сложные в отношениях! Имел дело, видел! Независимые, себе на уме! Ценят не столько силу и защиту, сколько независимость с интеллектом. Неинтересно с мужчиной – уйдут сразу же. Не удивительно, что после Дэнны самомнение у мужиков в клочья, в пух. Был альфа-самец, стал омега-овощ.
Угораздило же!
Форенс покачал головой. Вардис покосился на него с прежним пониманием, но мясо ему было важнее подколок друга. Поэтому старый приятель продолжил аппетитно жевать. И на том спасибо.
Эрделл снова мазнул взглядом по виртуальному экрану экта. Там застыла фотография Дэнны. Серьезная такая, немного взвинченная. Волосы чуть растрепаны, глаза сверкают. Поза такая… Спина прямая, голова чуть вздернута, руки в боки. Взгляд… как выстрел в упор… И это был бы тот самый случай, когда даже бравый вояка стоял бы столбом, не пытаясь избежать опасности, уклониться, отступить…
Калханка, что и говорить!
Форенс опять завис. Разглядывал… Любовался… Изучал…
Так сложно было отвести взгляд от ее длинной, как выражаются люди – лебединой – шеи, тонких запястий, длинных пальцев. Глаз – таких больших Эрделл еще не видел, да еще и миндалевидных, особенно выразительных. Бровей – эдаких широких дуг вразлет. Узкой талии… Груди и бедер – круглых, крепких даже на вид… От их созерцания внутри все закипало, пекло в груди и становилось неуютно в одежде. Особенно, в брюках…
Неловкий момент, когда тебе чего-то так хочется, и это может быть слишком заметно.
Форенс, наверное, пялился бы долго, если бы не приятель.
– Я достал тебе все ее координаты. Номер экта, домашний адрес. Где находится офис на каждому углу в сети можно прочесть. Но дальше сам думай. Насколько я понял – дамочка не любит, когда в ее жизнь грубо вторгаются…
Вардис