Горчаков. Статский советник. Валерий Пылаев
в Политех. На инженера-конструктора, разумеется. Я представления не имел, где бедняжка собиралась найти время ходить в классы, но не сомневался: найдет. Как говорил кто-то из великих – талантливый человек талантлив во всем.
Ворота перед нами раскрылись, и машина неторопливо покатилась по дороге. Скрытый под капотом могучий четырехцилиндровый двигатель нетерпеливо порыкивал, будто подначивая придавить газ и поскорее вырваться с пылящего грунта в родную стихию – на шоссе со свежим асфальтом. Однако Настасья сразу дала мотору понять, кто здесь хозяин: ехала не спеша, пока не свернула за знак.
И только там обе они – и машина, и водительница – буквально преобразились. Двигатель грозно рыкнул, бросая стальное красное тело вперед, и мы помчались! Так быстро, будто и вовсе не касались колесами дороги, а на самом деле летели низко над землей. Может, этот автомобиль и недобирал звериной мощи (в сравнении с моим), зато подвеска работала безупречно, глотая любые неровности асфальта. Да и сама Настасья орудовала рычагом и педалями без единой ошибки: чуть закусила губу, нахмурилась – и переключала передачи так, что я не успевал даже почувствовать, как мотор на мгновение сбрасывает обороты.
Первые несколько километров я на всякий случай поглядывал и вперед, и в зеркала, но помощь Настасье явно не требовалась. Так что мне ничего не оставалось, кроме как развалиться на пассажирском сиденье, опустить стекло, подставить лицо теплому ветру и наконец расслабиться. Хотя бы постараться перестать думать и выбросить из головы документы, встречи, договоренности, планы…
Получалось так себе. И, похоже, не только у меня.
– Ты уже видел новый панцер Шестопалова? – поинтересовалась Настасья.
– Главным образом – на чертежах и фотографиях. – Я пожал плечами. – Но если хотя бы половина из того, что про него рассказывают, правда, то машина действительно интересная.
– Еще какая. – Настасья чуть добавила газу, обгоняя автобус. – Броня спереди в полтора раза толще, чем на первой модели. Другая подвеска, высота меньше на полметра, щиты закруглены…
– Пушка вместо пулемета, – напомнил я.
Шестопалов чуть ли не с самых первых дней буквально бредил идеей усилить вооружение боевой машины. Они с Судаевым даже выкупили несколько списанных полковых орудий, укоротили ствол и попытались втиснуть здоровенную замковую часть под броню. Насколько я помнил, получилось так себе – для экипажа и топливных баков стало катастрофически мало места. Дело явно шло к разработке пушки уменьшенного калибра специально под панцер.
Но – шло. Императорская армия уже выкупила всю первую партию машин, подписала договор на вторую и с явным интересом присматривалась к третьей. Впрочем, рассчитывать на чудо пока, увы, не приходилось.
– А вот мотор – барахло. – Настасья будто прочитала мои мысли. – Дымит, масло ведрами съедает… Еще и клинит. Три раза за месяц перебирали.
– Клинит – это плохо, – вздохнул я. – Мне-то другое рассказывали.
– Но