«…И вы будете как боги, знающие добро и зло». В поисках генетического кода общественного развития. Идеология общества счастья и доброжелательности. В 3 книгах. Книга I. Философия продвинутого материализма и ограниченной диалектики. Основы социологии. Ю. Г. Гельцер
В. Высоцкого: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!»).
Нейтрализация агрессии достигается тремя способами: либо ответной агрессией (на короткий промежуток времени), либо воспитанием в народе морали и нравственности (на длительную перспективу), либо соответствующей организацией общества, позволяющей разрешать социальные и межличностные противоречия ненасильственно, путем договоренностей (на всю перспективу бытия общества).
Чувства, эмоции, способность к самооценке, выработка самих критериев оценки – свойства сугубо человеческие, недоступные в своей совокупности животному миру.
Со временем человек вырабатывает в себе, в общественном сознании понимание гуманизма. Но здесь его подстерегает другая беда. Гуманизм, безудержно педалируемый правозащитниками и политиками, легко перерастает в ложный гуманизм, под которым мы понимаем приоритет гуманных действий в отношении отдельных личностей в ущерб гуманности относительно общества в целом.
Увлекаясь с юношеских лет романами об исторических личностях, в одной из книг об Александре Васильевиче Суворове меня поразил параграф о его гуманизме. Гуманизм генералиссимуса, выигравшего сто кровавых сражений? Одним из веских аргументов которого в этих сражениях была безжалостная штыковая атака?
Но вот что пишет об этом в книге «Суворов» А. Богданов: «Для Александра Васильевича потеря в самом жестком бою больше одного процента личного состава – катастрофа, причина страшных разносов ответственным командирам, повод для основательного разбора причин такого человекогубительства. Но и потери противника свыше пяти процентов его войск – жестокость, которую можно оправдать только в самом крайнем случае. Победы не измеряются у него масштабом убийств…»[13]
И в другом месте: «Нельзя убивать врага иначе, чем в бою. Нельзя оскорблять врага, особенно безоружного. Категорически нельзя обижать мирное население, не важно – свое или чужое. Невозможно нарушить слово. Нельзя атаковать противника с целью его уничтожения: надо лишить врага способности к сопротивлению максимально бескровными методами, сведя число жертв войны к самому малому. Кровожадность, жестокость, террор – немыслимы, они лежат за пределами суворовского сознания. Нельзя воевать, руководствуясь ненавистью, а не стремлением, сразив противника вначале оружием, а потом милосердием, установить с ним добрый, и справедливый, и прочный мир»[14].
Квинтэссенция суворовского гуманизма – умение быстро прекращать войны.
Иное мы наблюдаем сегодня. Постоянное использование двойных стандартов, справедливые, а зачастую и не очень, вопли о чрезмерном, непропорциональном применении силы, о жертвах среди мирного населения растягивают войны на десятилетия. Вместо того чтобы быстро уничтожить агрессора, спасти население от политиков, развязавших войну, ограничившись десятками или сотнями жертв, в этих войнах гибнут тысячи, а то и миллионы
Там же. С. 431.