Мадемуазель Шанель. К. У. Гортнер
ждала, глядя, как сменяют друг друга противоречивые чувства на ее выразительном лице, – в этом мы с ней тоже были совсем разные. В отличие от меня, Адриенна не умела скрывать своих чувств.
– Да нет, шучу. Заплатят, куда денутся. Я слышала и похуже. Думаю, и здешняя публика тоже.
– Ну, тогда решено. Завтра после работы пойдем и попробуем. Несколько вечеров в неделю, пока не накопим на шляпки.
– А если узнает Луиза… или монашки? Они же будут в ярости, – предостерегающе сказала Адриенна. – Порядочной девушке в «Ротонде» делать нечего. Ну разве с кем-нибудь аперитива глотнуть. Но только не работать.
– Да как они узнают? Мы же им ничего не скажем.
Спать в тот вечер я отправилась, окрыленная радужными надеждами. У меня все получится, говорила я себе. Судьба крестьянки не для меня. Удача не торопится осчастливить меня, и, как ни пытайся, тяжкой работой ее не приманить. Кто узнает, на что я способна, если гну спину от зари до зари в захудалой мастерской?
Но когда мы начали приводить мой план в исполнение, дело оказалось не таким уж простым. Хозяин «Ротонды» взял нас, видимо, за свежие и миленькие мордашки. Сразу было видно: девушки только что покинули монастырь. В вечер нашего дебюта я так волновалась, что на сцене стояла как столб, слова песенки пела заикаясь, посетители шикали, свистели и бросались в меня гнилыми оливками и вишнями, а Адриенна ходила между столиками и дрожащими руками протягивала почти пустой кошелек.
Увидев улов, я присвистнула и скорчила гримасу:
– Меньше трех франков. Не хватит даже на билет в Виши, не то что на шляпку.
Каждый вечер я репетировала, оглашая воплями чердак, а Адриенна прятала голову под подушку, и вот наконец мне показалось, что я вполне обрела и нужное нахальство, и определенную пикантность интонации, и свободу в движениях и жестах, без которых никуда. Следующее выступление прошло лучше, потом еще лучше. Через несколько недель хозяин посчитал, что нас можно выпускать по пятницам, когда был наплыв офицеров, покидающих казармы на выходные.
В пятницу я уже владела собой вполне, и если голос на каждой высокой ноте дрожал, то в конце исполнения раздались невероятные, оглушительные рукоплескания, удары ладонями и кулаками по столикам и восторженные крики.
– Коко! Коко! Коко! – неслось из зала.
Господи благослови, они хотят, чтобы я спела еще.
Свои сбережения я хранила в жестяной банке, спрятанной под досками пола. Когда мне показалось, что накопилось достаточно, я заявила недовольно брюзжащей мадам Г., что нам с Адриенной нужно несколько дней отгулов, потому что якобы заболела Луиза. Мы быстро собрались и почтовым экипажем отправились в Варенн; на поезд денег у нас не было.
Наконец-то я куплю шляпки.
8
Виши – первый настоящий город, который я увидела в жизни, город-курорт с широкими бульварами, большими гостиницами, казино. Сюда съезжались, как объяснила мне тетя Луиза, богачи ради знаменитых целебных минеральных вод. После завтрака в дешевой auberge,