Другой Путь (адаптирована под iPad). Борис Акунин
прогорклым маслом и тушеной капустой, доносились разгоряченные голоса – там кто-то яростно собачился.
На обрубке полена, понурившись, сидел не то сильно пьяный, не то жестоко похмельный дядька, мотал нечесаной башкой. Поднял мутные глаза, икнул.
– Марковичу, ик, наше…
Вяло протянул трясущуюся лапищу с корявыми ногтями.
– Уже напился? – сказал Антон, не обращая внимания на протянутую руку. – Голову тебе оторвать, Нефедов.
– Оторви, – согласился пьяный. – Тебе можно.
Стали подниматься по замусоренной лестнице в мансарду.
– Чего это они с тобой такие сахарные? – шепотом спросила Мирра. – Ты же интеллигент. Их от одного твоего вида трясти должно – вежливый, очкастый. Как это ты их выдрессировал?
Ей действительно стало любопытно.
– Очень просто. Одних лечил, по мелочи. Другие знают, что в случае чего пригожусь. Вот со мной никто и не ссорится. Нефедова этого в больницу возил. Цирроз у него, а всё квасит. Умрет скоро…
В мансарде было не лучше, чем внизу, только что кухней не смердило. Коридорчик, четыре двери.
– Ну, которая твоя?
– Угадай, – усмехнулся он.
Одна дверь была вроде почище других, Мирра ткнула в нее.
– Нет. Вон моя. – Палец показал на потолок, посередине которого темнел люк. – Я же говорил, что живу в башне. Почему ты думаешь мне, холостому-одинокому, выделили в райисполкоме персональную площадь аж в десять квадратных саженей?
– Как бывшему буденовцу? – предположила Мирра.
– Черта с два. Буденовцев пруд пруди, а Москва не резиновая. Чердак проходит как нежилое помещение. Туда, видишь, доступа нет. Но всякий недостаток превращается в преимущество, если правильно его использовать.
– А правда – как ты туда забираешься?
Она задрала голову.
– В прежней жизни я был белоручкой, руками ничего делать не умел. А в новых условиях пришлось научиться. Во-первых, прислуги теперь нет. Во-вторых, медику без ловких пальцев никак. Пришлось разработать мышцы и мелкую моторику. Есть специальные упражнения. Ты как хирург должна это знать.
Мирра кивнула. На первом курсе будущих хирургов, хочешь не хочешь, заставляли ходить в кружок вышивания. На втором, для отработки чувствительности, учили читать книги для слепых, с завязанными глазами.
– …А тренированный мозг в сочетании с тренированными пальцами в условиях недоразвитого социализма очень облегчает жизнь. Самокат моей конструкции ты уже видела. Теперь посмотри на лестницу моей конструкции: марка «Сезам». Сезам, откройся!
Жестом фокусника он извлек из рюкзака какую-то металлическую трубку с крючком на конце, потянул за него – и оказалось, что это телескопическая трость, довольно длинная. Взявшись за ее толстый конец, Антон взмахнул – и с впечатляющей точностью зацепил колечко на краю люка. Слегка дернул – дверца открылась, оттуда с мягким лязгом спустилась лестница.
Мирра