Новая жизнь. Орхан Памук
костюм ангелочка с маленькими крыльями, западного ангелочка, с немного грустным детским взглядом и легкой улыбкой на губах. Волосы, думаю, ей заплели перед выступлением в школьном спектакле.
Какой холодной и враждебной казалась ночь, какими безжалостными выглядели темные улицы! Я понимал жавшихся друг к другу бездомных собак, сбившихся в стаи. Дома я с нежностью разбудил маму, заснувшую перед телевизором, прижался к ее бледной шее, почувствовал ее запах – и попросил обнять меня. Но позже, закрывшись в комнате, я вновь почувствовал, что настоящая жизнь начнется совсем скоро.
Той ночью я читал книгу. Читал, опять покорившись ей, читал, испытывая уважение и мечтая, чтобы она забрала меня. Я грезил новыми странами, новыми людьми, я видел океаны огня и моря тьмы, лиловые деревья и алые горы. А потом, словно после весеннего дождя, выходило солнце, грязные дома с мертвыми окнами и отвратительные улицы внезапно расступались передо мной, и тут, озаренная белоснежным светом, передо мной предстала Любовь. На руках она держала маленького ребенка – это была девочка с фотографии в рамке на пианино.
Девочка, улыбаясь, смотрела на меня. Казалось, она хотела что-то сказать, а может, уже сказала, но я не расслышал. Меня охватило чувство беспомощности: внутренний голос шепнул мне, что я никогда не стану частью этой прекрасной жизни. И, словно в подтверждение этому, я увидел, как обе они взмывают ввысь и, растворяясь, исчезают.
Видения пробудили во мне такой ужас, что я в страхе отстранился от книги – почти как в первый день, желая укрыться от нестерпимого света. Я с тоской ощущал себя здесь, в этой жизни, среди привычных вещей: сигарет, ножниц, учебников, занавесок, кровати; здесь, в тишине комнаты, меня тревожило чувство покоя, которое вселяли в меня стол, книга, неподвижность рук.
Я ощущал тепло своего тела, чувствовал удары пульса – и очень хотел оказаться вдалеке от этого мира. Одновременно с этим я слышал звуки в доме, далекие крики уличных торговцев и понимал: нет ничего невыносимого в том, что в полночь, здесь, в этом мире и в этом времени, я сижу и читаю книгу. Недолго я прислушивался только к этим привычным звукам: где-то далеко гудели автомобили, лаяли собаки, шумел ветер, разговаривали двое прохожих (уже почти утро, сказал один), мерно постукивали колесами товарные поезда. Много времени спустя, когда, казалось, мир словно растворился в абсолютной тишине, перед глазами моими возник призрак, и я наконец понял, что книга проникла в мою душу. Пока свет книги озарял лицо, душа моя была чистой страницей.
Я потянулся к ящику и достал оттуда тетрадь в клеточку, расчерченную под карты и графики. Я купил ее для занятий по статике за несколько недель до того, как узнал о книге. Я еще ни разу ею не пользовался. Открыв тетрадь, я вдохнул запах чистых белых страниц, взял ручку и, предложение за предложением, стал записывать все то, о чем поведала мне книга. Я писал и писал. Когда в книге начинался новый параграф, я начинал с новой строки. Так, параграф за параграфом, я снова и снова погружался