Чудик и другие жители Заполярья. Рассказы. Анатолий Цыганов

      Шапка-невидимка

      Самое гениальное изобретение человечества – лопата. Лопата не просто инструмент, лопата – символ. На плакатах, где художник хочет изобразить шествие гордого рабочего, он изобразит его шагающим с лопатой. Всмотритесь в работающих на субботниках и воскресниках сослуживцев, особенно в начальной стадии или по окончании работ, когда они вышагивают на объект или с объекта. Владельцы лопат шагают посреди улицы, закинув инструмент на плечо, и, не обращая внимания на шарахающихся в разные стороны прохожих, величественно всматриваются в безоблачную даль. Для них безлопатные человечишки просто не существуют. Человек с лопатой – вершина эволюции, пик прогресса.

      Я думаю, что если труд сделал из обезьяны человека, то трудиться она начала лопатой. Посудите сами. Зачем обезьяне лопата на дереве? Если обезьяна слезла с дерева и стала трудиться, то она это сделала с помощью лопаты.

      Лопата – это знак трудолюбия и эмблема Дела с большой буквы, которое не терпит отлагательства, и человека с лопатой не имеют права задерживать никакие обстоятельства, перед ним открываются любые двери.

      Эти гениальные мысли возникли в моей юной голове ещё много лет назад, когда, будучи студентом, я проходил практику на заводе «Геофизприбор». На заводе собирали сложную аппаратуру для геофизических исследований, и нас, студентов, старались к сборке не допускать. А так как после практики нам предстояло написать отчёт, то мы лезли со своими «дурацкими» вопросами во все дырки. Нас было четверо всезнаек, и, как всякие студенты, мы были «теоретически подкованы». Во всяком случае, таковыми мы считали себя сами. Но, как известно, практика несколько отличается от теории, и вопросы, задаваемые нами, иногда ставили в тупик не только начальство, но и высококвалифицированных рабочих. Естественно, коллектив не чаял, когда мы исчезнем.

      Практика продолжалась, вопросы сыпались. Наконец всем это надоело, и начальник цеха придумал, как избавиться от нас хотя бы на время. Как раз директор обходил территорию вокруг завода и указал на очередной разнарядке, что наличие мусора вокруг забора не красит вид предприятия. На два дня руководители выделили работников, и те аккуратно смели мусор в небольшие кучки. Оставалось эти кучки собрать и в дальнейшем загрузить в мусорные баки. Никто не хотел заниматься этим грязным делом, и начальник цеха решил отправить за пределы завода студентов, то есть нас. Мы как и все в этом возрасте, корчили из себя аристократов. Борьку Пуша мы называли Боб. Жорку Супровича – Жорж, Лёху Ракина – Лео. Мы сидели в курилке, когда к нам подошёл начальник цеха. Между нами шла светская беседа.

      – Как вы думаете, господа, – растягивая слова, вопрошал Жорка Супрович, – неплохо в такую жару выпить бокал охлаждённого ситро?

      – Ах, Жорж. Сейчас добрая кружка баварского пива может быть как никогда кстати, – протянул Борька Пуш.

      – Да. За кварту баварского я бы сейчас полжизни отдал, – подал голос Лёха.

      – За воротами ларёк с холодненьким «Жигулёвским». Утром я видел, как свежую бочку заливали, – подлил я масла в огонь. Проза жизни была слишком жестокой.

      На этом наши аристократические измышления грубым образом прервал вошедший начальник цеха.

      – Так, практиканты, на сегодня вам ответственное задание. Задание непростое. Надо собранный сотрудниками мусор возле завода перенести в ближайшие баки. На сегодня это окончательная ваша работа. Потом можете идти домой.

      Наверное, начальник цеха ожидал бурю возражений, поэтому весь напрягся, чтобы дать отпор. Но наши мысли синхронно сработали в одном направлении. Образ ларька со свежим пивом заслонил предстоящие грязные неприятности.

      – Давайте инструменты, – в один голос воскликнули мы иссохшими от длительной жажды голосами.

      – Инструмент один, – смутившись, ответил начальник и протянул лопату.

      – Как же мы будем с одной лопатой работать? – осторожно спросил Жорка, чувствуя какой-то подвох. Мы насторожились. Но подвоха не было. Оказывается, в цехе была только одна лопата, а избавиться надо было