Йерве из Асседо. Вика Ройтман
решаясь его начать. В итоге она созрела, кто бы сомневался.
– Знаешь что, девулечка, я тебе скажу? Физические болезни иногда приключаются оттого, что на душе плохо.
Я моментально увидела за ее спиной тень психолога Маши и не могла больше отделаться от навязчивого видения – вероятно, дело было в температуре. Фридочка продолжила вдохновенно:
– Вот говорят, в здоровом теле здоровый дух. А я думаю, что все как раз наоборот: ослабленный организмик – это следствие ослабленного духа.
– Я знаю, – перебила я ее. – Это называется психосоматикой.
– Откуда ты знаешь? – В ушах домовой затряслись пятиярусные серьги.
– Виталий нам рассказывал на групповых занятиях. Он говорил, что советские дети часто болеют, вместо того чтобы переживать кризисы эмоционально, и телом выражают душевный стресс.
– Обалдеть можно, – выразила Фридочка свое восхищение. – Это то, чем вы занимаетесь с Виталиком? Я думала, вы изобретаете символы группы и играете в “Крокодила” на сплочение.
– Не, он нам рассказывает про подростковые конфликты, чтобы мы знали, чего нам ожидать от своего ослабленного стрессом духа.
– Шикарно! Так что же, Зоенька, лежит у нас на душе? – вкрадчиво спросила Фридочка. – Что заставило такую спортивную девочку захворать?
– Дождь, ветер и резкая перемена погоды, – ответила я. – Я еще не адаптировалась к средиземноморскому климату.
– Ты же из Одессы, – заметила Фридочка. – Там климат не сильно отличается от нашего.
– Ну и что, – мудро возразила я.
– Что же мы тогда имеем? – сдвинула Фридочка брови над голубыми тенями.
Я промолчала.
– Окно в уборной сломали, подрались с Юрочкой, поругались с Тенгизом, поссорились с бабушкой и дедушкой, которые нас так любят и так ждали. По-моему, Зоенька, тебе не очень весело.
– Я ни с кем не ругалась, – снова пришлось мне возражать. – Но мне редко когда бывает очень весело. Постоянно весело может быть только дуракам.
– Тебе грустно! – набросилась Фридочка на след эмоции, и я подумала о том, что нашим мадрихам больше всего на свете нравилось охотиться на наши чувства и любое их проявление являлось для них чем-то вроде победного трофея.
– Мне не грустно. – Я начинала раздражаться. – Я просто заболела. Я же не подделала свою температуру. А вы обвиняете меня в том, что я симулянтка.
– Боже упаси! – Фридочка схватилась за бусы. – Я тебя ни в чем не обвиняю, девулечка моя! Я пытаюсь понять…
– Нечего тут понимать, – сказала я. – Меня пересекают шизоидные линии, вот и все.
Трудно описать то выражение лица, которое появилось у Фридочки после этой фразы. Наверное, так выглядел голодный Торопыжка, когда проглотил утюг холодный.
– Где ты набралась такой блажи? Это Виталик вам диагнозы ставит? Да он вообще не психолог!
Я обиделась от имени Виталия, которого очень уважала. Разговор опять уходил не в