В погоне за дофамином. Александра Сашнева
такими усилиями из своей внутренней девочки.
А теперь конкретно – в чем опасность?
1. Сознательно или подсознательно мать-нарцисс постарается убить будущее своих детей.
Она будет вкладываться в их образование, чтобы они не смогли ее упрекнуть, но как только они захотят извлечь из своего образования пользу и выгоду, она начнет прибивать их критикой. «Ты недостоин! Да куда ты-то? Да какой из тебя психолог? Ты? Художник? Вот Шишкин – художник!»
Она и себя может считать недостойной лучшего – втайне. Или демонстративно: смотрите, какая я честная, я честно говорю, что я недостойна! Но по сути это снова манипулирование: «Если уж я недостойна, то ты-то куда?» И тут же упрек: «Я столько сил потратила на твое образование! Я думала, что уж у тебя-то будет все хорошо!» А то, что ее ребенок ночами корежился от тошноты, резал вены, чтобы прекратить эти боли бесконечные пытки от постоянного голоса где-то внутри «Ты? Не смеши меня! Какой из тебя инженер? Вот Ломоносов!»
И даже если все вокруг говорят ребеночку, что он гений, он возвращается домой, в свое одиночество, а там его виртуальная мать: «Да они просто стебут тебя! Смеются!» «Но они платят мне деньги, мама!» «Это они из жалости! Не строй иллюзий!» Поэтому ребеночку матери-нарцисса очень нужна другая мать, которая может встретить его после концерта, обнять и сказать: «Боже! Как это было потрясающе! Я так рада!» Без зависти быть на одной волне. И ребеночек ищет новую мать среди партнеров. Но ни один партнер не готов быть вместо вашей мамы. У него есть своя жизнь.
А когда партнер искренне радуется успеху такого «ребенка», то в момент самой большой радости вдруг снова звучит голос: «Да тебя просто жалеют! На самом деле ты никто!» Это ребенок – сирота. О, да! Это эмоциональное сиротство. И тем оно тяжелее. О тебе заботились, одевали, кормили, учили, но не было одного – не было искренней радости. И все твои победы были не в твое будущее, а жертвоприношение для матери, чтобы она хоть раз сказала: «Я горжусь тобой. Ты сделал это очень круто». И чтобы в ее глазах не было ни зависти, ни критики.
Этот ребенок всегда одинок, потому что он привык, что лучшее, что может ему дать его мать – это оставить его в покое. Она не может чувствовать его. Она может его только переделывать. Так же, как своего мужа – подгонять под свой шаблон. У такого ребенка нет опыта любви, когда тебя любят тем, что ты есть. И такому как ты есть помогают выбрать успешный для твоей природы путь.
Она гладила ее по голове и случайно выколола глаз – это про мать-нарцисса. Она гладила дочь по голове и смотрела на гостей – верно ли они реагируют на ее красоту и не ее разряженную, замученную прическами дочку, которая никак не хочет улыбаться гостям, вечно надутая, как мышь, сидит в углу и что-то там бормочет своим игрушкам.
Она заботится о своем ребенке, но ровно столько, сколько считает нужным. Больного она отведет к врачам, чтобы исполнить свой долг, поставить галочку. Не более того. Она снова идеальна. И ей теперь наплевать, что ребенок сутулится