Единожды солгавший. Тамара Крюкова
тихоня?
– Тоня.
– Тоня-тихоня. Точно в рифму. Я Людка, а это Колобок и Мася.
– Марина, – поправила её Мася, которая всегда представлялась новым знакомым полным именем, скорее по привычке, чем в надежде избавиться от намертво прилипшего сюсюкающего прозвища.
– Ладно, ближе к делу. Давайте располагаться, – скомандовала Людка и, подобно вожаку стаи, первая выбрала место: – Чур я возле балкона.
Она по-хозяйски прошла к кровати и, заметив там рюкзак, обернулась к Тоне:
– Твое барахлишко?
Тоня молча кивнула.
– Ну так забирай. Чего стоишь? – сказала Людка.
Тоня не шелохнулась.
– Ты что – глухая? Бери свои шмотки, – начала терять терпение Людка.
Тоня оглянулась на девочек, словно ища поддержки. Людка, которая привыкла к всеобщему повиновению, никак не ожидала такого сопротивления.
– Девки, я чего-то не догоняю? Я что, по-иностранному говорю? Или она русского не понимает?
Она в упор уставилась на Тоню и, чеканя каждое слово, произнесла:
– Повторяю для тупых. Я здесь буду спать. Дошло?
Не дожидаясь, пока девчонка заберёт свои вещи, Людка без лишних церемоний взяла рюкзак и бросила к ногам хозяйки.
– Но я же первая, – тихо произнесла Тоня.
– Что?! – взбеленилась Людка и посмотрела на неё так, будто увидела редкий биологический экземпляр. – Запомни раз и навсегда. Я тут первая. И без вариантов. Усекла? А ты будешь спать там, где я скажу. Девчонки, занимай места.
От такой несправедливости глаза у Тони невольно наполнились слезами. Колобок покачала головой.
– Что ты тут детский сад устраиваешь? Не всё равно где спать? Лучше не выпендривайся.
– Весёленькое соседство, – хмыкнула Мася.
Тоня молча подняла рюкзак и положила его на оставшуюся незанятой кровать.
Не прошло и трёх дней, как Людку знал весь лагерь. Несмотря на свою манеру держаться, словно госпожа среди вассалов, а может быть, благодаря этой манере, Людка на редкость легко заводила приятельские отношения. Она умела вовремя сойти с пьедестала, чтобы обменяться парой фраз или улыбкой, и с первого раза запоминала все имена.
Людка была всеобщей любимицей и прирождённым лидером. Ребята помладше ей во всём подражали и с радостью исполняли любые её поручения. Старшие старались завязать с ней дружбу. Те немногие, кому Людка казалась чересчур заносчивой, наглой или шумной, старались держать своё мнение при себе. Так люди не афишируют своего равнодушия к признанным шедеврам литературы и искусства, боясь, что их заподозрят в дурном тоне.
Даже воспитатели и вожатые подходили к Людке с особой меркой. Она могла найти ключик к любому сердцу и обойти запреты, мешающие ей отдыхать на полную катушку. Она пользовалась таким авторитетом у ребят, что при необходимости могла заставить их ходить по струнке, точно так же, как создать проблемы. Поэтому воспитатели смотрели сквозь пальцы на то, что она не слишком строго придерживались