Враг моего сердца. Елена Счастная
выкручивать прижатые к земле запястья. Леден навис над ней: ворот рубахи его оказался разорван, на шее красовалось три царапины: и когда только успела его достать? Но на губах княжича почему-то играла едва заметная улыбка. А глаза, обычно холодные, как будто потеплели, превратились из просто льдисто-серых в голубые. И тогда только, чуть охолонув, Елица почувствовала, как прижимаются его бёдра к ней через рубаху, как тяжко вздымается грудь почти перед его лицом – и тонкая цатра не скрывает даже самых мелких изгибов её тела. Жар страшного стыда бросился к щекам. А в завершение всего Леден ещё и скользнул взглядом по её губам, шее и остановился ниже.
– Пусти, – Елица слабо дёрнулась. – Я напугалась просто.
– Точно звяничан не звала? – недоверчиво прищурился княжич, не торопясь выполнять просьбу.
– Не звала.
Леден встал, одёргивая испорченную рубаху: в такой теперь, как ни штопай, на люди не покажешься. Он тихо буркнул что-то и протянул Елице руку – помочь подняться. Она на себя и вовсе смотреть не хотела: и так можно представить, что выглядит похлеще кикиморы. Вся измазанная в земле, встрёпанная и потная, словно камни таскала. И что нашло на неё, в самом-то деле? И потом только поняла. Взыграла, видно, обида за всё: за убитых родичей, за неизвестность, что ждала в Велеборске. И за страх, что расправятся с ней всё ж, как только встретится она со старшим Светоярычем.
Леден кое-как оправившись, зашагал прочь из шатра. Поднял по дороге стрелу, что так и валялась у очага – головой покачал.
– Как оденешься – выходи, – приказал и скрылся за пологом.
Тихо загомонили парни, как будто слегка насмешливо встречая княжича. Но пара его резких слов – и они замолчали. Елица растерянно огляделась, не зная, за что и схватиться теперь, но всё же нашла силы успокоиться и переодеться в дорожное. На ходу запахивая свиту, она вышла к костру. Там, связанные по рукам, сидели прямо на сырой земле с десяток звяничанских парней, с кем не раз приходилось в беседе вечера проводить. Был даже один кметь из людей Осмыля. Неужто и воевода к тому руку приложил? Да быть того не может! Скорее, кто-то надоумил своих товарищей напасть на спящий лагерь и отбить княжну, пока воины спросонья не очухались. Но не были бы они в ближней дружине княжича, коли позволяли бы себе неосторожность и невнимание.
Елица окинула взглядом всё вокруг – лежали в стороне и тела убитых. И тут же к горлу горечь подкатила. Не убереглись, по глупости своей и горячке в бой кинулись с теми, кто их гораздо сильней. Разве матери одобрили бы такое? Разве отцы допустили бы, чтобы их сыновья, опора их в старости, кинулись защищать княженку от ими же придуманной беды? Как она сможет им теперь в глаза смотреть, коли доведётся ещё встретиться? Хоть и помощи не просила, а всё равно будто по её вине это случилось.
Кмети Ледена, утирая с лиц брызги крови и озадаченно трогая ссадины, расступились. Княжич вышел вперёд и швырнул под ноги Елице кого-то настолько измазанного в грязи, что невозможно было узнать сразу.
– Вот, заступничек