Сачок. Оллард Манн фрейграф
добродушно посмеялся. – Но в такой день даже мне порой хочется прохлады.
Он ожидал от мальчика какого-то ответа, но тот лишь кивнул.
– Ты здесь с сестрой один?
– Ага, – уныло ответил Дилан, вспоминая, что мама уже давно не ходила с ними плавать.
– А где Лили? Мне казалось, ей нравилось ходить с вами, она ведь так счастлива проводить время с детьми, – Лен сочувствующе смотрел на мальчика. Его идеальная осанка вдруг изменилась, спина мужчины скруглилась расслабленно и немного печально, будто по какой-то неизвестной причине он покинул умиротворенное состояние, в котором всегда пребывал.
– Она дома с этим, – обреченно пробубнил Дилан. Он подтянул колени к груди, обнял их руками и хмуро опустил глаза. – Как обычно.
– С «этим»? – переспросил Лен, недоумевая. Он был не слишком любопытен до сплетен, отчего не представлял, о чём идёт речь.
– Мистер Малоун, не делайте вид, что не знаете, все уже несколько недель судачат, – Дилан тяжело вздохнул и посмотрел на учителя, проверяя, не притворяется ли тот. На вид казалось, что удивление было искренним, и он решил пояснить. – Это мистер Ларк…
– Джейкоб? Неужели… – большого труда стоило мужчине не выдать настоящих эмоций, вдруг разгоревшихся у него в груди. Он перевёл взгляд на дрожащую поверхность воды и плескавшихся детей, отвлекаясь от внутреннего негодования. Дилан тоже решил посмотреть на слабые волны, ярко мерцавшие от палящего солнца.
– Да, – последнее слово прозвучало так безразлично и обречённо, что обоим участникам диалога стало ясно: продолжать беседу об этом нет смысла. Но решился говорить дальше только Дилан. – Розмари, выйди на берег ненадолго, погрейся! – громко позвал он сестру, окончательно завершив произошедший разговор.
7. Якорь
Резкий толчок и внезапная остановка судна едва не сбили Сачка с ног. Аша вздрогнул и пискнул, в его воображении уже разыгрались страшные сцены с появлением монстров и ужасами их злодеяний.
– Мы остановились, – проговорил Сачок почти одними губами. Звук был настолько тихим, что даже сам молодой человек почти не слышал себя.
Воздух вдруг стал тяжёлым, на минуту дыхание сделалось почти невозможным, будто кто-то нарочно закупорил вход в лёгкие. От волнения Сачок начал задыхаться, и немалых усилий стоило заставить нос втянуть хоть немного кислорода. Он всё ещё слышал женский плач за бортом, только теперь, когда «Золотая мечта» села на мель, малейшие остатки ощущения безопасности растворились в тумане.
– Чёрт подери! – за спиной Сачка раздалась приглушённая, но вполне различимая брань одного из членов команды.
Следом за этими словами стали раздаваться ещё и ещё. Отдалённые голоса звучали утешительно, никогда ещё ни один из членов экипажа не был рад слышать другого так, как теперь. Облегчение постепенно передавалось от одного пирата к другому вместе со звуком голосов, но никто не позволил себе продемонстрировать этого.
Сачок